Последний вопрос удивил Барсука:
— Вы уходите? Оставляете меня за командира?
Поляков кивнул в ответ, сделал глубокий выдох.
— Ты ведь этого хотел, не так ли?
Конечно, так. Ни один солдат с амбициями Барсука не отказался бы от такого. Правда, полковник все еще не был до конца уверен, может ли довериться этому психопату. Но в сложившихся обстоятельствах выбора не оставалось.
— Ты военный человек, лейтенант, — продолжал Поляков. — Ты офицер с подготовкой и опытом командования. Наша работа похожа на ту, что ты успешно делал на Балтике в составе «Черных беретов». Вот почему генерал принял тебя в «Братство». И теперь ты должен доказать, что он сделал правильный выбор, задница ты этакая.
Поляков вытащил из кармана куртки пачку сигарет, предложил Барсуку и сам закурил.
— Что касается меня, — произнес Поляков извиняющимся тоном, — то я человек КГБ. Одинокий волк. Стрелок, который может работать лишь сам с собой. Так мне нравится. — Он сделал широкий жест рукой. — Все это теперь твое. И сделай, чтобы можно было быть уверенным — ты расправишься с их бандой. Иначе не стоит возвращаться обратно и подбирать свои рубли.
Барсук понял. О будущем он не задумывался, и такого понятия не существовало в его примитивном сознании.
— Хочу попросить об одном, — ответил Барсук, бросив нетерпеливый взгляд в сторону Полякова. — Уведите с собой жену Марченко. Я могу защищать дачу, могу охранять золото, но не могу принять ответственность за бабушку, которая решила пересидеть гангстерскую войну в своем кресле-качалке. Товарищ, если она погибнет, генерал мне этого никогда не простит.
Поляков покачал головой.
— Я всячески пытался ее убедить. Но она твердит, что это государственное, в личном пользовании поселение, охраняемое Центром и коммунистической партией. Она живет в совершенно ином мире — удобном мире прошлого. И мы вынуждены ее там оставить. Господь с ней, как говорится.
На этом разговор о Тане закончился — не было времени. Поляков сделал последнюю затяжку сигаретой, швырнул окурок в сугроб, пожал Барсуку руку.
— У вас есть ключ и номер кода для прохода в бункер? — заинтересовался Барсук.
Поляков покачал головой.
— Нет, товарищ. В твою задачу внутренняя часть бункера не входит. Только наружная.
— Кто же владеет ключом и шифром? — заинтересовался Барсук.
— Только Марченко.
— Марченко? Так ведь его здесь нет, — отозвался боевик с раздражением. Полковник не отреагировал. Разошлись молча. Барсук прошел в дом, командовать разношерстной гвардией из пятидесяти наемников. Поляков помчался в сторону Москвы на мотоцикле «Русский богатырь», с коляской, который был им обнаружен в отличном состоянии в садовом сарае Марченко.
Грызя ногти, Марченко размышлял, не стоит ли ему поехать в Архангельское проверить готовность самому.
— Никаких следов банды Раджабова? Никаких передвижений по лесу? — кричал он в коридоре морга неведомо кому.
Уже в третий раз с тех пор, как в шесть утра Поляков влетел в расположение морга, его допрашивал Марченко.
— Нет никаких вестей, Виктор Петрович, ни плохих, ни хороших. Наша радиостанция работает с перебоями. Телефонные линии молчат. Я не говорил с Барсуком уже девять часов.
Проверив часы, Марченко посмотрел на тяжелое серое небо.
— Уже четырнадцать. Сумерки наступят быстро. Если правы мои источники, атака начнется в девятнадцать. Узбеки, похоже, оставляют себе немного времени, чтобы занять позиции. Ты согласен со мной, Олег Иванович?
Поляков кивнул в сторону телефонов.
— Как насчет ваших контактов с милицией? Связывались с ними? Если бы люди Раджабова начали передвижение, наверняка милицейские посты и патрули засекли бы необычную активность на дорогах вокруг Архангельского. — Поляков старался навести Марченко на мысль о жене, чувствуя, что генерал об этом не думает.
Марченко отмолчался.
— А что будет с вашей женой? Я пытался убедить ее. То же делал Барсук. Но она будто находится на другой планете. Вы должны заставить ее уехать оттуда, — настаивал Поляков. — Попытайтесь связаться по радио. Попробуйте еще раз.
— Слишком поздно.
Казалось, Марченко знать ничего не хочет.
— Я пытался уговорить ее поехать со мной в Москву. — Поляков хотел как-то оправдаться. Марченко чуть не рассмеялся, когда представил себе, как Таня трясется по замерзшей, в колдобинах дороге в мотоциклетной коляске рядом с Поляковым.