Постепенно раздражение начало сменяться настоящим страхом. Возникло подозрение, что он попал серьезнее, чем показалось вначале, и все, что уже случилось с ним, лишь цветочки. Андрей совсем не хотел дожидаться подхода ягодок. Интуиция нашептывала ему, что он не получит удовольствия от их дегустации.
– Что это такое, а? Что за дела-то? – бормотал узник, бесцельно бродя по пустым комнатам и нервно помахивая серпом. – Как я сюда попал? Сам залез? Или кто-то меня притащил?
На сладкое был припасен маньяк. Андрей задался вопросом, мог ли какой-нибудь психопат принять его пьяного под белы рученьки, доставить в это место, запереть, и оставить здесь подыхать от голода и жажды? Теоретически, конечно, такое было возможно. Вот только маньяки, в смысле – настоящие, а не те, что в кино, действовали, как правило, куда проще и банальнее. Подобная изощренность была свойственна исключительно вымышленным злодеям.
– Никогда больше пить не буду! – с чувством поклялся Андрей, а про себя добавил – если выживу. – Капли в рот не возьму! Да я….
Полностью погруженный в свои переживания, он лишь в самый последний момент расслышал за своей спиной тихий звук шагов. Резко обернувшись, Андрей увидел лопату, летящую прямо ему в лицо. Молодое тело, подстегнутое страхом, рефлекторно отпрянуло назад, и Андрей душевно хрястнулся о бетонную стену спиной и затылком.
Лопата просвистела перед самым его носом. Андрей не успел толком рассмотреть нападавшего – то был какой-то грязный, невысокого роста, мужик в бесформенных лохмотьях. А в следующую секунду агрессивный незнакомец зарычал, и вновь замахнулся своим оружием.
– Эй! Ты что? – закричал Андрей.
Он резко присел, и лопата со скрежетом пропахала борозду в штукатурке над его головой. Андрей тут же бросился вперед, ударившись плечом в грудь агрессора. Страх сменился яростью – кто бы ни был этот тип, он, вне всяких сомнений, хотел его убить. Разводить церемонии в подобной ситуации было неуместно.
Не дав незнакомцу время на очередной замах, Андрей изо всех сил ударил его кулаком в лицо. Мужик, внешне некрупный, оказался крепким орешком, и выдержал попадание. Более того, он еще умудрился неуклюже отмахнуться левой рукой, да так, что мало Андрею не показалось. Предплечья незнакомца были обмотаны грязными тряпками, скрепленными проволокой, а сверху эти импровизированные наручи были обвиты железными цепями.
Андрей отшатнулся назад. Незнакомец глухо зарычал, и вновь замахнулся лопатой.
В этот момент испорченный цивилизацией индивид в Андрее сменился лютым дикарем, готовым драться за свою жизнь без оглядки на какие-либо законы и нормы морали. Он лягнул агрессора в живот, тем самым оттолкнув его от себя, быстро наклонился и поднял с пола выроненный ранее серп.
– Не подходи! – предупредил он мужика. – Убью!
Слова не подействовали. Незнакомец с прежней яростью бросился в бой. Андрей уклонился от его удара, и, все еще не желая доводить дело до крайности, рубанул серпом, целясь противнику в плечо. Мужик отследил замах, и, как умел, попытался уклониться от удара. Попытался неумело. Андрей видел, как противник теряет равновесие, заваливается вниз и вбок, и как серп, движимый его рукой, входит агрессору в левую глазницу. Видел, но уже не мог этого предотвратить.
Незнакомец колодой повалился на пол. Андрей, едва сдерживая тошноту, прижался спиной к стене. Вид конвульсивно дергающихся ног уже мертвого человека заставил его содрогнуться. Не желая наблюдать агонию умирающего тела, Андрей опрометью выбежал в коридор и попытался отдышаться. Сердце бешено стучало в груди, в голове лихорадочно сменяли друг друга разные мысли, все, как одна, невеселые. Только что он своими руками убил человека. Конечно, тот не оставил иного выбора, и это безусловно была самооборона. Но вот будут ли эти малозначительные подробности интересны кому-то в суде?
Андрей осторожно заглянул в комнату. Мужик лежал на спине, раскинув руки, и больше не двигался. Из его правой глазницы торчал серп.
– Твою мать! – сквозь зубы процедил Андрей, и понял, что вот теперь-то ему точно нужно закурить.
Глава 2
При детальном осмотре покойного мужика был выявлен целый ряд странностей. То, что Андрей в пылу драки принял за лохмотья, оказалось неким подобием самодельного доспеха, собранного из подручных материалов. Наручи и поножи из связанных проволокой тряпок, грязная куртка, усиленная кусками мятой жести – все это выглядело откровенно дико. Лопата тоже вызвала вопросы. Ручка была короткая, сантиметров сорока длиной, а штык оказался остро заточен по всему периметру. В итоге получилось уже не мирное орудие крестьянского труда, а настоящий самодельный топор, вполне смертоносный в ближнем бою. Не будь Андрей моложе и проворнее, он бы непременно продегустировал эту поделку.