— Не слушай! — вдруг услышал он, и дрожь на время отступила. — Расслабься, просто не слушай, не думай, не подчиняйся отчаянию! — твердил второй голос.
Он был не похож на тот шепот, что сводит с ума. Этот голос стал ниточкой, которая вела его обратно, в реальность. Андрей расслабился и вслушался в голос.
— Это происходит со всеми, кто сюда попадает. Это было даже со мной. Просто не слушай. Отключи сознание.
Андрей невольно подчинился.
Он не хотел становиться частью той пустоты, в которой был, он не опустошал свой разум, а просто выбросил из мыслей крики отчаяния, шепот страха и скрежет зубов гнева. Внутри осталось только осознание того, где он, что это все реальность и его пытаются свести с ума.
Шепот бушевал.
Он больше не был довольным и игривым, а перешел в крик и угрозы.
Андрей зажмурил глаза.
Пустота.
Крик.
Пустота.
Вспоминай формулы, моменты счастья, эпизоды из жизни — все, кроме сумасшествия. Борись!
— Молодец! — Раздался второй голос. — Еще немного!
Крик. Оглушающий и крушащий спокойствие в мелкие осколки.
Андрей напрягся. Он знал — вытерпи он сейчас и он победит.
Снова крик! Ужасный, сминающий! Андрей зажал уши и стиснул зубы. Нельзя кричать. Если сорвешься — утонешь в безумии этой пытки.
Кровь стыла в жилах, мышцы судорожно сокращались, а в голову тысячами копий вонзался лед.
— Еще чуть-чуть!
И вдруг… тишина.
На время она стала его главной, новой пыткой.
В жуткий звон в голове, пульсирующий эхом, постепенно угасал.
— Ты выдержал! — воскликнул голос. — Я рад… Нет, действительно — несказанно рад!
Облако мрака постепенно рассеивалось, и перед взглядом Андрея появился человек в строгом костюме. У него были каштановые волосы с проседью, голубые глаза, нос картошкой и маленькая бородка.
— Кто ты? — прошептал Андрей.
— Я? Ах да, я же не представился. Ну что ж, прошу любить и жаловать — Генрих фон Фольфарн, и, думаю, следует добавить — семнадцатый век.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты, как и я, впрочем, путешественник во времени. Я прав? — Андрей кивнул. — Таких в этом месте много. Ну а если честно сказать, здесь все путешественники.
— По порядку…
— Это место, своего рода… чистилище. Только не между раем и адом, а между временами. — Усмехнулся собеседник. — Любой, кто в своем времени пытался построить машину времени и совершить на ней путешествие, в последствие оказывался здесь, по той или иной причине.
Главным образом из-за одной маленькой ошибки — они пытались вращать Землю, а не самим вращаться относительно ее.
— Не понимаю, — покачал головой Андрей.
— Что ж, объясню поподробнее. Представь, что время это нить, а планета — катушка, на которую эта нить наматывается. Вот наша Земля вертится, а время наматывается и наматывается. А началом, т. е. местом привязки нити является некое сооружение, как в данном случае эта колонна. Проще говоря, это место начала нашего мира. Тут ты можешь увидеть, каким был твой дом шесть миллиардов лет назад…. Представь, что произойдет, когда, по сути дела, начнет вращаться сама катушка с нитью — верно — нить начнет спадать и путаться… Для того и было создано это место. Вот только добровольно сюда никто не шел. До тебя.
Так вот, любой ученый, совершавший опыты с большим количеством энергии просто расщеплялся и переносился сюда. Своего рода, иммунитет.
Однако вы оказались хитрее. Вы использовали сложную систему полей, чтобы компенсировать замедление и сдвинуться во времени. Умно.
Андрей некоторое время думал, а потом спросил:
— Вы сказали это чистилище. Между чем и чем?
— Между прошлым, будущим и межвременьем. — пожал плечами Фольфарн.
— Что такое межвременье?
— Это тот вопрос, на который я не могу дать тебе ответ. Это нечто… Нечто такое, что невозможно понять, ни описать, ни мне, ни тебе. Единственное, что я могу сказать тебе, что иногда я слышу тоскливый голос, доносящийся оттуда, но его речь мне не понятна. Он о чем-то говорит, шепчет, будто бы даже рассуждает…
— Это он пытался меня свести с ума?
— О нет! Конечно, нет! — Воскликнул Генрих. — Он здесь абсолютно не причем. Тот, чей голос ты слышал, один из тех, кто попал сюда несколько раньше, чем я. Он лишился рассудка и лишает его тех, кто ненароком сюда попадает. Я в свое время выдержал его испытание, и потому брожу теперь в пустоте, в здравом уме, изредка встречая тех, кому не повезло, и, пытаясь спасти их от участи безумца.
— И что теперь со мной будет? — спросил Андрей.
— Если бы ты попал сюда в качестве сгустка сознания, как я, я бы сказал, что ты теперь узник, но ты в этом месте во плоти и крови.