— Ага, — сказала Катя.
Витя подошел к печке и принялся поворачивать мокрую сохнущую одежду.
— Что же нам делать? — спросил он, оборачиваясь.
— Я думаю… самое лучше — незаметно подкинуть ее к какому-нибудь посту, где ее увидят наши солдаты. Они уж сами позаботятся.
— А что… это идея… — согласился Петя, зевнув. — Но сперва нужно отдохнуть. — Он посмотрел на полати, потом окинул взглядом почти потухшую печь. — Давайте на боковую.
Катя встала с табуретки и покачала головой.
— Нет. Спать мы будем не здесь.
— А где? — удивленно спросил Витя, тут же подумав, что, если придется еще куда-то идти, он, пожалуй, откажется.
— Здесь слишком опасно, в любой момент могут нагрянуть фрицы или еще кто-нибудь, а мы все уснем. Да у нас даже винтовки нет, чтобы обороняться.
— Где же еще? — повторил вопрос Денис.
Катя пожала плечами и махнула рукой в сторону закрытого сундука, неприметно стоящего в самом дальнем углу избы.
— Там.
— В погребе? — не понял Витя.
— Да, только там. Надежное укрытие, да еще и хорошо замаскировано. Собираем все теплое, что есть в доме и быстро спускаемся вниз. — Катя прислушалась. Вой ветра за окном не давал что-либо разобрать, но она покачала головой. — У нас мало времени.
Витя поежился.
Никто не хотел идти в сырой и холодный погреб, но теперь, когда возвращение домой и теплая кроватка откладывались на неопределенный срок, остальные варианты исчезли сами собой.
Денис пошел по дому, сгребая в охапку ткани, покрывала, полотенца, что попадались под руку и передавал их Пете, а тот бросал вниз, в открытое чрево сундука.
— Завтра же в школу с утра, — сказал он как бы мимоходом, но Петя расслышал его слова, обернулся и внимательно посмотрел на одноклассника.
— Ты правда надеешься попасть домой?
— А ты — нет?
Они взглянули друг на друга словно бы впервые — еще вчера они были детьми и такие вопросы их совершенно не занимали.
— Мы на войне, — тихо ответил Петя. — Здесь всякое может случиться. — Голос его слегка дрожал и был так серьезен, что у Вити, который стоял в тени печки и случайно подслушал их диалог, поползли по спине мурашки.
— Мы на войне, — одними губами повторил он Петин ответ, словно пробуя эти слова на вкус. И вкус этот был горьковатым, сухим и страшным.
Глава 9
1941 год
Незнакомец растворился в свистящем сумраке. Шаров оглянулся, пытаясь сообразить, куда он мог пропасть, но тут же понял, что это бесполезно. Вокруг не было ни души. Темный вал стадиона выглядел тревожно и обреченно. Он терпеть не мог пустые стадионы и старался не приезжать на соревнования сильно заранее, хотя откуда взялась такая привычка, или точнее сказать, почти невроз, ему самому было непонятно.
Пару раз, когда он являлся к важным забегам впритык, практически не оставив времени на разминку, Петр Андреевич, тренер, чуть ли не выгнал его — он, конечно, понятия не имел, что Илья успел хорошенько размяться, только не на стадионе, а рядом, в сквере с миниатюрным фонтаном в виде пухлого бронзового Купидона, где располагалась небольшая физкультурная площадка. Удивленные пенсионерки, глядя на молодого человека в спортивной форме с надписью «СССР» на спине, который интенсивно разминался, поглядывая на гудящий стадион, морщили лбы, пытаясь припомнить смутно знакомое лицо, но вряд ли кто из них мог подумать, что это сам Илья Шаров, молодая звезда легкой атлетики, у которого через считанные минуты состоится забег на стадионе «Локомотив», а он с невозмутимым видом выполняет выпады и приседы, заставляя молодящихся мужичков и женщин «слегка за 50» подбирать животики и бодрее вращать туловищами и остальными частями тела.
По невидимой чаше стадиона прокатился порыв ветра, загудел в судейской башне, заставил вибрировать пустые флагштоки. Ему показалось, что стадион ожил, задрожал переливающимся многоголосием в предвкушении поединков и вдруг где-то там, в скрытой высокими стенами чаше грянул выстрел, до боли похожий на звук стартового пистолета.
Шаров инстинктивно дернулся. Видение тут же пропало, а выстрел, судя по всему — был настоящим. Раскатистое эхо прокатилось в воздухе, отразилось от серых стен и повисло совсем рядом.
— Стой! — раздался резкий голос. — Стой, кому говорю!
Кричали со стороны центрального входа, именно того, где на фотокарточке он позировал рядом с незнакомым мужчиной, удерживая под мышкой светлую сумку, набитую деньгами.