- Сиань? – Джон удивился, ведь о таком городе он вообще ничего не слышал. – А Пекин? Мы его проплыли?
- Пекин? – капитан сморщился. – Не знаю такого города.
- Он был столицей Китая до войны.
- О! Всё, что было до войны, ушло под воду, Пекин скорее всего тоже с остальными территориями страны.
Джон всматривался в даль в надежде увидеть знакомые очертания, но всё было тщетно. Подойдя совсем близко к берегу, он был искренне удивлён. Казалось что корабль прибыль не в другое место, а в другое время. Над причалом возвышались древние стены города с высокими башнями. Юбки их крыш, украшенные резными оборками и фигурками сказочных драконов, взлетали вверх словно от порыва ветра. Китайские фонарики украшали почти всё видимое пространство. Они оранжево-красными точками плясали на ветру, создавая яркие кляксы на небе. Столь же многочисленно и ярко развевались на ветру флаги на длинных флагштоках. Всё это напоминало Джону какой-то праздник и ни как не вписывалось в его картину постапокалиптического мира.
За стенами древнего города в туманной дымке еле виднелись полуразрушенные небоскрёбы – призрачное напоминание о прошлой жизни. Они смотрели на выживший город сквозь чёрные глазницы пустых окон. Бетонные остовы призраков были усеяны рваными ранами, а возле их ног лежали куски их бетонных тел. Ночью, когда всё стихало, можно было даже услышать как призраки говорят между собой, услышать как ссыпаются остатки жизни с высоты прошлых лет. Иногда небоскрёбы охали от боли и невыносимости ран и умирали под грудой бетона и пыли, оставляя больше пространства для неба.
Корабль вошёл в порт. Людей даже на причале было очень много. Они заполонили собой всю территорию перед трапом и за секунду организованным ручьём влились на палубу. Их светлые конусные шляпы, превращали невысоких китайцев в фишки на игровом поле, которые кто-то ежесекундно умело переставлял. Загрохотали повозки, увозя мешки с корабля, отзвучали последние приказы, и корабль опустел от груза и суетливых маленьких человечков. Капитан наблюдал с высоты мостика на их слаженную и быструю работу. Он попивал чай и с восхищением или даже с умиротворением смотрел на процесс разгрузки.
- Как вам? – спросил он у Джона и Анны, когда всё уже было закончено.
- Я ничего подобного не видел, - Джон был ошеломлён.
- И я о том же! – капитан замолчал, смотря в след грузу, утекающему как вода по причалу вместе с людьми-фишками.
Комната сменилась мягким и плотным светом. Джон стоял посреди этого света и ждал. Лангвей подошёл к нему, нарушая тишину звоном своих браслетов на руках и ногах.
- Она твой якорь, - снова сказал он.
- О чём ты?
Лангвей печально вздохнул, и тут же Джон очутился в комнате на подушках рядом с Анной.
- С тобой всё в порядке? – испугано спросила девушка. – Я тебя уже несколько минут пытаюсь привести в чувства.
- Всё хорошо, - Джон отстранил её. – Зачем ты это сделал? – набросился он на Лангвея.
Но провидец его не слушал, он что-то бормотал себе под нос, сидя, как ни в чём не бывало напротив Джона, активно жестикулируя пальцами как бы перебирая струны или составляя мудры.
- Пойдёшь в горы искать свет. Найдёшь вход в город Богов и узнаешь правду. Всё будет в твоей власти. Один вопрос – один ответ. Тщательно выбирай вопрос, - как во сне сказал провидец.
- Как найти город, которого нет? Я не понимаю.
- Он открывается тому, у кого чистое сердце и чистые помыслы, у кого есть свет в душе, - Лангвей открыл глаза.
Джон, склонив голову и тяжело вздыхая, сказал:
- Это не про меня. Я буду искать его вечно.
- Не поддавайся отчаянию и безнадёжности. Свет открывается даже самым тёмным людям, - подбодрил его Лангвей.
- Я убил стольких людей! Я уничтожил целый мир! Ты думаешь, свет в моей душе это исправит?
- Ты осознаёшь это, а значит, свет в твоей душе есть, - провидец взял руку Джона в свою и глядя ему в глаза сказал. – Я вижу реформатора перед собой. Я вижу строителя нового общества. Я вижу человека, который избрал новый путь, путь без войны, путь созидания.
Джон слегка улыбнулся, не веря предсказаниям. Он всё ещё здесь, а народ Анны в опасности. Найдёт ли он выход, а вернее вход в мир, где всё исправит? Джон не знал.
- Твоё отчаяние недопустимо, - строго сказал Лангвей. – Оно может раз и навсегда закрыть небесные ворота.