3 апреля, в Фомино воскресенье, оба государя присутствовали в Успенском соборе на поставлении Новоспасского архимандрита Игнатия в митрополиты Тобольские. После поставления царь Иван Алексеевич возвратился из собора переходами в свои государские хоромы, а Петр побывал в Вознесенском и Чудовом монастырях, на Кирилловском и Троицком подворьях. 4 апреля он был у Лефорта, а 5-го уехал в Переславль, где на этот раз оставался более месяца; вернулся в Москву 9 мая. 23 апреля выехал из Москвы в Переславль Гордон. 25-го вскоре после обеда он прибыл в Переславль и целовал руку у царя. Царь, отмечает Гордон, «был очень рад показать мне все корабли. Вечером он зашел ко мне». 26-го Гордон плавал по озеру в устье реки Веськи, причем на обратном пути пришлось испытать сильную непогоду[195].
1 мая в Переславле состоялось торжество: спуск на воду корабля. 2 мая Гордон, купивший между тем дом в Переяславле для будущих приездов, откланялся государю и отправился в Москву. 9 мая вернулся в столицу и Петр. В Переславле на верфи с ним работало над корабельными постройками 16 человек потешных Преображенского полка, пригодных на все руки и оказавшихся, между прочим, и кораблестроителями. Сохранилось письмо к Петру одного из них, сержанта Якима Воронина, написанное 9 мая 1692 г., т. е. через два дня по отъезде царя из Переславля, и содержащее, видимо, интересовавшие Петра известия о двух яхтах и о том корабле, который Петр строил «по приказу государя своего генералиссимуса князя Федора Юрьевича (Ромодановского)». Письмо составлено уже в том фамильярном тоне, в котором и впоследствии будут обращаться к Петру его корреспонденты, без всяких титулов. «Пишут ученики твои, — читаем в этом письме, — из Переславля-Залесского, корабельного дела мостильщики, щегольного (мачтового) дела мастерства Якимко Воронин с товарищи 16 ч. челом бьют за твое мастерское учение. По твоему учительскому приказу нам, ученикам, что которую яхту опрокинуло в воде, и тое яхту мая в 9 день взняли и воду из нее вылили; а чердак у нее сломало, у юмферов железо переломало, и ее взвели к мосту; и она зело качка, на одну сторону клонится. А другую яхту взвели тут же к мосту небольшими людьми и парусом и, взведши, поставили на якорь. И по сие число шла она хорошо. И что по твоему учительскому приказу от посланного к корабельному делу государя своего генералиссимуса князя Федора Юрьевича, который что делал корабль, и ты тот корабль делал бы по его государскому приказу и, сделав, поехал к Москве, и тот корабль взимал я, Якимко, со учениками своими по твоему учительскому приказу; и по твоему учению тот корабль взняли на три ворота в 6 часов и с обедом; а до самого моста довели с великим натужением; и после того, того ж дня под другой корабль блоки подволокли. Писавый Якимко Воронин челом бьет со всеми твоими учениками. Мая 9 дня 7200 года. Переславль Залесский»[196]. Письмо это, замечает Погодин в своей посмертной статье о Петре Великом, «показывает, с каким усердием работали ученики и товарищи Петровы, им вдохновенные: воротами, без всяких хитрых машин, подняли они большой корабль и протащили его до моста через значительное пространство, да и тут еще Воронин как будто опасается обвинения в медленности и замечает, что в продолжение этого времени был и обед, потребовавший также хоть полчаса. Извещением они не замедлили успокоить своего учителя и хозяина, чтоб он ни одной минуты не оставался в беспокойстве или неизвестности о положении своего любезного дела до малейших подробностей»[197].
В день приезда, 9 мая, Петр посетил Гордона и пробыл у него с час. 10-го он побывал у Лефорта и съездил в Преображенское, где присутствовал на военных упражнениях. 11 мая была дана прощальная аудиенция «на отпуске» персидскому послу с теми же церемониями, как и аудиенция «на приезде». Она-то и была, по всей вероятности, причиной возвращения Петра из Переславля в Москву[198].
12 мая Петр был на свадьбе Гордоновой дочери Марии, вдовы капитана Кравфорда, выходившей замуж вторым браком за майора Карла Снивинского. 14 мая, в субботу, за 3 часа до рассвета скончался второй сын Петра, царевич Александр Петрович, и в тот же день, в шестом часу дня, по нашему счету в десятом часу утра, тело его было вынесено в Архангельский собор и там погребено. За гробом царевича шел и на погребении присутствовал царь Иван Алексеевич. «А великому государю… Петру Алексеевичу, — значится в разрядной записке этого дня, — к выносу, и к божественные литоргии, и к погребению в собор Архистратига Божия Михаила того числа выходу не было». Что могло быть причиной такого прямо неприличного отсутствия Петра на похоронах сына? По всей вероятности, полное равнодушие к семимесячному младенцу, сыну от нелюбимой уже царицы, к которой он совершенно охладел, встретившись с Анной Монс. На другой день после похорон сына, 15 мая, в Троицын день, Петр был у обедни в своей дворцовой церкви. 16 мая он перебрался из Москвы в Преображенское. 18 мая были похороны духовника обоих государей, благовещенского протопопа Меркурия. Погребение в церкви Косьмы и Дамиана совершал патриарх; на погребении присутствовал царь Иван Алексеевич. Петра не было. Но его видим 21 мая на похоронах капитана ван дер Ницина (van der Nizin), и с похорон он зашел к Гордону, у которого оставался до полуночи. 28 мая он обедал у Менезия. 30 мая в Преображенском праздновали день рождения государя, на который царь Иван Алексеевич приехал еще накануне. 30 мая в Преображенское собрались патриарх с властьми, думные чины, служилые люди и гости. После литургии собравшиеся в Передней палате Преображенского дворца великого государя поздравляли, «что во 180 г. (1672) мая в 30 день было его государское рождение. А он, великий государь, ему, святейшему патриарху, изволил подносить, а потом властей изволил жаловать кубками фряжских питей». Потом такими же фряжскими питьями были пожалованы думные чины и ближние люди, а прочие служилые чины и гости были пожалованы в государевом шатре водкой. 31 мая Петр приехал из Преображенского в Марфино и там ночевал, куда на 1 июня был вызван Гордон[199].
196
Gordons Tagebuch, II, 373; Устрялов. История… II, примеч. 34. Мост, о котором здесь говорится, — мост через реку Трубеж, у которого зимовали и чинились суда.