Ф. А. Головин, уведомляя о посылке договора о табаке, шутливо называет его товаром, который и он, Головин, «не ненавидит», и просит оставить для него или, если он не будет вызван в Англию, прислать ему некоторую часть лучшего состава этого товару. У него легкая рука, и с его легкой руки умножится торговля: «рука лехка, лучше впредь умножить торговлю». Кроме уведомления о высылке договора, Головин в своем обширном письме касался и многих других предметов, как то: высылки денег обучающимся русским бомбардирам в Берлин, политических известий, найма в Голландии разных людей на русскую службу, покупки оружия, личных покупок Петра. Бомбардирам в Берлин деньги на жалованье и на инструменты посланы[133]; корм им там «выдают», о том он, Головин, имеет из Берлина подтверждение. В Новгород и в Москву, а также к шведскому канцлеру о заказе пушек в Швеции писано. Мельничные мастера наняты, и те, «о которых ты изволишь писать, что знает их Кропоткин (толмач при посольстве), живут в Сар-даме, изволишь ли их принять? А приговаривать их я ево, Кропоткина, пошлю нарочно в Сардам». Мельничных мастеров, также якорных, канатчиков и зейльмекеров (парусных мастеров) надобно отпустить в Нарву, пора им делать якоря и прочее. Не напишет ли Петр коротенькие письмеца к Льву Кирилловичу, к Тихону Никитичу, «к вослужителю нашему попу Александру» (адмиралтейцу А. П. Протасьеву) и к князю Б. А. Голицыну, чтобы они в тех делах, ради которых посылаются эти мастера, оказали «вспоможение» в своих ведомствах? Деньги, которые останутся у царя за покупкою свинца в Англии, Головин просит его перевести в Амстердам на уплату жалованья нанятым людям. Договор о покупке еще 10 000 ружей сверх купленных 15 000 не состоялся; о причинах будет доложено царю при личном свидании. Головин спрашивает далее, подтверждать ли прежние распоряжения о найме матросов в Нарве? От цесаря получена ответная грамота: будет поднесена царю по его возвращении из Англии. Цесарский посол удостоверял, что их войска с первых чисел апреля непременно пойдут под Белград, а будет их около ста тысяч. Много места в этом письме, как и в прежних письмах, Головин отводит переговорам, ведущимся с капитаном Крюйсом о найме его на русскую службу. Капитан склоняется к поступлению на нее «с желательным намерением». Головин объявил ему жалованья 1800 рублей в год с тем, чтобы сверх того он ничего не просил, разве чего-нибудь незначительного: «жалованья я ему тысячу всемьсот рублев на год объявил и говорил, чтобы иные окресности многие отставил, разве к тому что малое». Крюйс, выслушав эти предложения, сам будет писать к Петру с этой же почтой. Головин просит немедленно дать ответ и не гневаться, что так докучает с делом о Крюйсе, желая довести это дело «при помощи Божией и по воле государя» до доброго конца:
«а Крюйс, как я вижу, зело искусен и трудами нескучен человек». Ему очень хотелось бы получить чин вице-адмирала, и потому он не высказывает своего последнего решения. «И, естьли возможно, — просит Головин, — покажи с ним милость ради чаяния будущих строений». Петр уже приказывал Головину об отпуске Крюйса просить бургомистров и лиц, начальствующих в Адмиралтействе; сам же Крюйс говорил, что большую силу (в деле об его отпуске) имеет секретарь адмиралтейства Девильде. Пусть царь велит сыну Девильде отписать об этом к отцу: «он же (Крюйс) мне сказывал, что в том есть немалая сила секретаря Дивиллии. И естьли твоя, милостивого государя, в принятии ево воля будет, то повели отписать Дивиллину сыну к отцу своему волею твоею, естьли я о сем просить буду; а мню, что уже писать мастер»[134]. Письмо Ф. А. Головина заканчивается известием о покупках редкостей, которые Петр желал приобрести в Амстердаме: крокодила и экземпляра рыб швертфиш. Головин «подсылал» покупать эти предметы и торговаться о них «торгового человека». Однако продавец не хочет взять за обе вещи меньше 125 рублей; есть много других экземпляров и дешевле, но меньших размеров. «И о том что изволишь? А еще всяко ево торговать буду, и о том к тебе, милостивому государю, отпишу впредь. При сем нижайший твой, государя моего, раб Фетка. Из Омстрадама, марта в 4 день». Подписав письмо, Головин сделал еще приписку латинскими буквами: «Posuolia nausia duoenoznaia na cerepahi i kambaly i tuu, i protzaia». И под этой припиской подписался своим прозвищем по всешутейшему собору: «Pop Feodor»[135].
133
Один из этих бомбардиров, Данило Новицкий, приезжал за деньгами из Берлина в Амстердам в феврале 1698 г., и деньги были посланы с ним. Арх. Мин. ин. дел. Кн. австр. дв., № 47, л. 257 об.: «Февраля в 15 д. (1698 г.)… дано великого государя жалованья Данилу Новицкому на прошлой 205-й и на нынешней 206-й год годового по окладу ево сполна по 16 руб. на год. Итого ефимками 58 еф. 3 алт. 2 д.». Там же, л. 29 об. — 30: «Марта в 4 д. дано великого государя жалованья Степану Буженинову, Ивану Алексееву, Данилу Новицкому на 205-й и на 206-й годы по окладом по 16 руб. человеку на год, да Василью Корчмину, Ивану Овцыну против их ж обеих годов по 32 руб. человеку. Да им же всем вопче на покупку бамбардирских инструментов 25 золотых; да что они в Берлине заняли у торгового человека у Петра Якобсена на прокормление 200 ефимков, дано 91 зол. 26 алт. 4 д., считая золотой по 40 алтын. Итого им в даче 223 зол. 13 алт. 2 д. Золотыми им дано для того, что галанской монеты денги в Берлине не ходят. Взял те золотые Данило Новицкий, которой приезжал о том из Берлина бить челом». Там же, л. 268 об.: «Марта в 5 д. дано великого государя жалованья Данилу Новицкому на проезд до Берлина в дорогу 30 ефимков».
134
Пам. дипл. сношений, VIII, 1167: «Февраля в 6-й день великие и полномочные послы были в Амстердаме у амстердамского секретаря адмиралитецкого двора Девилда для смотрения разных старинных монет древних цесарей и королей». Вероятно, в связи с этой просьбой Головина «Девиллину сыну» была подарена царем в Англии шпага, взятая у сопровождавшего Головина в Англию дворянина Ульяна Синявина, который за нее был вознагражден 6 ефимками (Пам. дипл. сношений, IX, 1006).
135
П. и Б. Т. I. С. 705–707. Приписка: «посылаю на вся двоеножная на черепахи и камбалы, и… (?), и прочая».