Роспуск войск корпуса князя М. Г. Ромодановского с литовской границы, вопрос о четырех стрелецких полках, потребность в людях для судов, строящихся в Воронеже, недостаток денег в Москве в приказах, переправа английской яхты в Волгу, упрямство, проявленное окончательно опостылевшей женой при первых переговорах с нею о разводе, и какие способы предпринять, чтобы уговорить ее, устройство православной церкви в Китае и организация китайской миссии — вот мысли, которые частью мелькнули в голове Петра, частью, может быть, в значительной мере овладели его вниманием, унося его из Клеве, с берегов Рейна в Москву и даже до отдаленной китайской столицы, когда он читал письма Стрешнева и Виниуса, полученные с почтой в Клеве. Но эти письма — только уцелевшая часть всей полученной царем 21 мая московской почты, и потому предметы, в них заключающиеся, это только часть предметов, оказавших воздействие на мысль Петра.
на два отряда. Сами послы и с ними 17 волонтеров, в том числе, конечно, и Петр, поехали отсюда наскоро на почтовых лошадях; остальная часть посольской свиты и остальные волонтеры вместе с обозом посольства должны были двигаться вслед за послами под начальством А. Д. Меншикова — это его назначение следует отметить как знак его начинающегося возвышения и как первый случай, когда он получает самостоятельное ответственное поручение.
По-видимому, в связи с этой посылкой ему подарено было 10 золотых на покупку себе шпаги. На дорожные расходы ему с его отрядом было выдано 300 золотых[345]. Спешить в Вену послов заставляли полученные известия об успешном ходе мирных переговоров цесарского правительства с турками. Петр надеялся еще этим переговорам воспрепятствовать. «Майя в 21 день, — читаем в „Статейном списке“, — великие и полномочные послы из Клевы пошли до цесарской границы на почте, а с ними было валентеров и всяких чинов людей 17 человек. А достальным людем, валентером, дворяном и подьячим с его, великого государя, делами, и казною, и с посольскою рухлядью велел ехать по себе в цесарскую землю в Вену с дворянином с Александром Даниловичем Меншиковым. А великие и полномочные послы пошли наскоро для того, что ведомо им, великим и полномочным послом, учинилось подлинно, что цесарское величество с турком конечно приступает к миру, и чтоб то его намерение препять»[346]. Не мешкать в пути побуждало Петра еще и то, что посольство возвращалось прежней дорогой, через те же небольшие городки Западной Германии, которые он уже видел, направляясь в Голландию, и которые поэтому не могли возбуждать его любопытства. Впечатления от них успели уже, вероятно, сложиться в представлении Петра в более или менее общий тип небольшого города Западной Германии, расположенного среди зеленеющего виноградниками ландшафта, с готическим или романским собором, ратушей и рыночной площадью в центре, с готическими фасадами и черепичными крышами домов, часто со средневековым замком с башней или с развалинами замка на возвышенности около города. Достопримечательности были уже осмотрены, и нередко Петр предпочитает, миновав город, останавливаться в загородном трактире (корчме), не желая сам делаться предметом любопытства и осмотра со стороны надоедливой городской толпы. Однако при всей поспешности путешествия были в виде исключения остановки для осмотров; и первое из таких исключений надо отметить тотчас же по выезде из Клеве в полумиле от города. Послы заезжали в «курфюрстов дом, имянуемой Мейлант», где «смотрели старой римской кирки»[347]. До этого местечка провожали послов клевские жители знатные люди. К шести часам пополудни приехали в Ксантен (Xanten), «в нем десятник и послы кушали». Экипажи были посланы вперед для переправы их через Рейн на паромах[348]. Ночью царь и посольство, переправившись через Рейн, прибыли в городок Везель.
22 мая поутру кормили лошадей в корчме. Проехали город Дорст (Dorsten) курфюрста Кельнского. Приехали в корчму Маль и ночевали «за подводами» (в ожидании подвод)[349]. 23 мая «поутру поехали на наемных лошадях, ехали 3 мили. Проехали Гомбурх и стали кормить лошадей за городом. Проехали рубеж курфирста Бранденбургского; проехали город Линен. Приехали в корчму Гриневальд и кушали в ночи; переменя лошадей, ехали во всю ночь»[350].
345
Арх. Мин. ин. дел. Кн. австр. дв., № 47, л. 85: «И по приезде ево в Вену он, Александр, сказал, что те золотые все у него в росходе. А оставлен он был со всеми государевыми людми и с обозом. А великие послы поехали к Вене из Клева в малом числе людей с поспешением наперед» («Расходная книга» путешествия Меншикова; см.: Пам. дипл. сношений, IX, 1025–1036).
346
Пам. дипл. сношений, VIII, 1305–1306. В отряде Петра упоминаются, кроме трех послов, дворяне Адам Вейде, Ульян Синявин, переводчик Петр Вульф, волонтеры Филат Шанский, Иван Кочет, человек Лефорта Генрик Якимов (Арх. Мин. ин. дел. Кн. австр. дв., № 47, л. 85–91). Состав отряда Меншикова см.: Пам. дипл. сношений, IX, 1025 и сл.).
347
Походный журнал 1698 г. С. 19; Арх. Мин. ин. дел. Кн. австр. дв., № 47, л. 85 об. — 86: «…того ж числа на пути заезжали великие послы в курфистов дом, имянуемый Мейлант, провожали великих послов клевские жители первые люди в трех коретах. Возницам первой кареты дано 4 золотых, второй — 3 золотых, третьей — 2 золотых. Да двум лекаем по два золотых человеку. Итого 13 золотых».
348
Арх. Мин. ин. дел. Кн. австр. дв., № 47, л. 86: «Мая 21… проехав городок Сантен и там переправилис реку Рену, за поромы и перевозчиком дан золотой».
349
Арх. Мин. ин. дел. Кн. австр. дв., № 47, л. 86: «Майя в 22 д. во владения курфирста Келенского крестьяном курфирста Бранденбурского, которые везли от города Дерта до корчмы Маль через владение Келенского курфирста, дано за провоз 16 золотых. Того же числа у карчмы, имянуемой Маль, почтарю, которого пристав комисар Бекер посылал для сыску лошадей и в той корчме великие послы за небытием подвод обедали и начевали, заплачено за корм и питье полдесята золотого» (т. е. 91/2 золотого).
350
Походный журнал 1698 г. С. 19–20; Арх. Мин. ин. дел. Кн. австр. дв., № 47, л. 86. об. «Майя в 23 д. дано подвотчикам, которые везли великих послов от Гарма до Брандебургского рубежа и до Линена, 28 золотых, для того, что они за наем везли доброволно не свою череду. А чредовых в сборе не было. Того ж числа великие послы ужинали в корчме Гриневалт. За еству дан золотой».