В Синоде, главой которого являлся я, управляли трое архиепископов: Феофан (в миру Прокопович), Георгий (Дашков), Феофилакт (Лопатинский). Здесь шла борьба между 'реформатором' Феофаном и 'консерватором' Георгием. Мне, с моими планами, Прокопович был гораздо удобнее и я старался выражать ему свои симпатии как на заседаниях Синода, так и в посещении его частной Семинарии.
В военной коллегии всем заправлял Меншиков. Здесь я старался сидеть тихо, прислушиваться к разговорам, приглядываться к посетителям. Смотрел бумаги, задавал вопросы советникам (Ивану Трубецкому, Семену Салтыкову и другим) или секретарям. Меншиков косился на мои записи, но я старался не скрывать, что просто пытаюсь разобраться как работают государственные учреждения.
В Адмиралтейств-коллегии президентом был Федор Апраксин, но последние годы он практически отошел от дел, разочарованный упадком флота. Делами управляли Сиверс (вице-президент), Вильстер (директор морской академии), Змаевич (командир Петербургского порта), Гордон (командир Кронштадтского порта), Головин (генерал-кригскомиссар флота, то есть основной 'хозяйственник'). В адмиралтействе мне пришлось выслушать много жалоб на плохое состояние дел. Я кивал, записывал себе кое-что, просил оформить жалобы в письменном виде. В общем старался не спешить вмешиваться в управление, хотя и очень хотелось.
Камер-коллегия занималась государственными доходами. Возглавлял его Дмитрий Голицын. Здесь я проводил очень много времени, пытаясь понять, как работает финансовая система страны. А работала она плохо. Бюджет страны составлял около 7 миллионов рублей. Большая его часть шла на содержание армии и флота, причем снабжались полки напрямую с определенных губерний и городов. Видов налогов и сборов было больше тридцати, но основными были подушная подать (треть) и таможенные сборы (еще треть). Таможнями впрочем, занималась коммерц-коллегия. Подати же собирались тяжело. На один рубль, поступивший в казну - два разворовывались. В результате недоимок уже накопилось на пятнадцать миллионов и большое количество писем в коллегии были жалобами на оскудение и разорение крестьян.
Коммерц-коллегию возглавлял Петр Шафиров, недавно реабилитированный после коррупционного скандала. Другой руководитель коллегии, Александр Нарышкин попал в опалу по за попытку расстроить помолвку мою и Марии Меншиковой. Вице-президентом коллегии был Генрих фон Фик, один из главных организаторов всей системы коллегий. С ним мы много рассуждали на темы сравнения государственного устройства Швеции, Лифляндии и России. Вообще эта коллегия сейчас поглощала постепенно другие. В прошлом году - штатс-контору Нарышкина, занимавшуюся госрасходами, в феврале - мануфактур-коллегию. Честно говоря, я не заметил чтобы это пошло на пользу делу.
В юстиц-коллегии президентом был Петр Апраксин, брат генерал-адмирала. С нею тесно связаны были юстиц-коллегия лиффляндских, эстляндских и финляндских дел и вотчинная коллегия. Поток дел здесь был большой, но меня больше интересовала работа Уложенной комиссии, которая работала над кодификацией законодательства страны. Последнее уложение датировалось 1649 годом и с тех пор были приняты тысячи новых указов. Превратить все это законодательное море во что-то логичное и понятное и пыталась комиссия. Даже подготовили пару лет назад неплохой проект, но Верховный Тайный Совет пока не решался его принять. Мне кажется ему просто было не до законов. Проект Нового уложения состоял из четырех томов и я начал кропотливое его изучение.
В Берг-коллегии занимались в основном горными заводами. Буквально несколько лет назад начала работу первая угольная шахта Донбасса. Правда, сейчас ее уже закрыли, как и многие другие петровские начинания. Об этом мне пожаловался горноразведчик Григорий Капустин. Лучше остояло дело с подмосковным каменноугольным бассейном, в открытии которого он тоже принимал участие. Сейчас шахты в Рязанской губернии организовали купцы Рюмины. Порадовала недавняя находка нефти в Ухте горноразведчиком Григорием Черепановым. Это было гораздо ближе к Петербургу, чем бакинская нефть. Много месторождений было открыто на Урале и в Сибири, но меня больше интересовало то, что поближе. Пока воздержался от намеков где следует искать.
В медицинской канцелярии занимались организацией карантинов от чумы и управлением госпиталями, которые при Петре начали организовываться в городах и армии. И опять же... знакомился с людьми, интересовался делами и молил Бога о прощении, что пока я бездействую, умирают от оспы, холеры, родовой горячки взрослые люди и тысячи детишек не доживают до совершеннолетия.
Почтой управляли Остерман и почтдиректор Федор Аш. На текущий момент российская почта состояла из регулярных маршрутов 'немецкой' почты с почтамтами в крупных городах и нерегулярной ямской почты на большинстве остальных направлений.
Тайная канцелярия, занимавшаяся расследованием уголовных и политических дел, в Петербурге была закрыта в прошлом году. В Москве однако оставалось головное отделение сыска - Преображенская канцелярия Ромодановского.
Главный магистрат, заведовавший городским хозяйством и полицией Петербурга заодно являлся аппеляционной инстанцией для магистратов других городов. Но после ареста генерал-полицмейстера Девиера магистрат находился на грани ликвидации.
Малороссийская коллегия занималась украинскими делами и там же территориально находилась.
Общее впечатление у меня сложилось противоречивое. Система управления в стране еще только налаживалась. Функции ведомств плохо понятны, ответственность размыта, связь коллегий с учреждениями в провинциях и губерниях часто отсутствовала. Руководство вызывало сомнения в своей компетентности. Канцлер Головкин, например, не владел иностранными языками. Дмитрий Голицын считал ниже своего достоинства разбираться в цифрах финансового ведомства. Меншиков категорически отказывался заниматься писаниной, вызывая подозрения в собственной грамотности. Остерман, дорвавшись до управления, запутывал дела так, что кроме него никто ничего не мог решить. Соберутся Голицын и Головкин на Верховный Тайный Совет, да без Андрей Ивановича ничего решить не могут. Посидят, попью винца и разойдутся по домам.
Вторая беда - нехватка финансов. Огромная армия требовала денег, а вместо денег давали возможность собирать подати, которых не хватало. И занимались армейские комиссары выжиманием из крестьян денег для полков и для себя любимых. Из-за отсутствия финансирования закрывались многочисленные петровские начинания, та же шахта в Бахмуте, которая в Донбассе. На этом фоне необходимость выплаты приданного Анне Петровне в виде целого миллиона вызывала у меня зубовный скрежет. А еще на подходе свадьба её сестры!
Я прилежно записывал в свой дневник наблюдения, пытался систематизировать хотя бы для себя всю систему управления. Знакоился с чиновниками, секретарями, посетителями, пытаясь распределить окружающих на дельных, преданных, влиятельных, опасных, вредных и т.д.
Моё внимание к чиновничьим делам привело к всплеску служебного рвения. Одно из следствий которого - возрастание потока бумаг и писем для меня от подданных. Старался не влезать в их разбирательство самостоятельно, а поступать как настоящий чиновник - записывал краткое содержание писем, автора и дату, потом передавал их Верховному Тайному совету. Пусть дальше они разбираются, а я попозже проконтролирую.
Глава 4. Интриги.