— Кстати, у меня был небольшой разговор с его Императорским Величеством. Правда, он просил не говорить об этом, пока все не подтвердится…
— Вы меня заинтриговали, Арман.
— У Петра Алексеевича было очередное предчувствие.
— Что-то дурное? Кто-то должен умереть?
— Не только, Ваше Высочество. Он сказал, что Анна Петровна в феврале родит мальчика.
Елизавета быстро посчитала на пальцах месяцы.
— Так Анна уже месяц в положении получается? И мне не сказала! Откуда же об этом узнал Петя?
— Не знаю. Я сам получил подтверждение только вчера.
— И говорите мне об этом только сейчас, негодник?
— Простите, Ваше императорское Высочество, у меня и в мыслях не было скрыть это от вас.
— Прощаю, Арман. Как здорово! Скоро я стану тётей. Но Петя точно сказал, что будет мальчик?
— Да. И ещё, сказал он об этом ещё три недели назад. Я вчера уточнял у анны Петровны. Даже она сама в тот день не подозревала, что уже непраздна.
— Поразительно! Значит у Пети точно открылся дар предвиденья! И его предчувствие насчет моего мужа действительно спасло ему жизнь. Надо будет сказать Карлу, а то он до сих пор сомневается!
— Я не смел сомневаться в словах императора, но вот действительное подтверждение, что у Петра Алексеевича есть пророческий дар. И если в феврале родится мальчик — никто не сможет уже в этом усомниться.
Елизавета, широко открыв свои красивые глаза, смотрела на Лестока.
— Нужно совершить благодарственный молебен!
— Это было бы замечательно, но дело в том, что Петр Алексеевич сделал ещё одно предсказание и это печальное предсказание!
Елизавета Петровна встревоженно взглянула на лейб-медика.
— Он сказал, что после родов Анна Петровна умрет от родильной горячки.
Цесаревна побледнела.
— Как же так?
— Увы, Ваше высочество, император попросил меня приложить все силы, чтобы этого не произошло.
— У вас получится?
— Я не всесилен, принцесса. Родильная горячка непредсказуема и гарантию не сможет дать ни один лекарь.
— То есть Аня умрет?
— Я не знаю. Мне кажется, шанс есть. Ведь ваш муж жив. Что-нибудь придумаем. Кроме того, Петр Алексеевич обещал прислать к моменту родов лучшую повитуху. Мне кажется, у него есть какой-то план.
— Мне и Ане обязательно нужно поговорить с ним об этом. И отслужить молебен. Бог не допустит, чтобы с Аней что-то случилось!
Глава 7
На третий день с начала обратного марша к Петербургу мы вновь вышли к реке Сестре. Когда-то здесь проходила граница русских и шведских земель. В 1703 году здесь произошло важное сражение со шведами, которые послали крупный отряд во главе с генералом Крониортом, чтобы выбить русских из только что основанного Петербурга. Навстречу им вышли гвардейцы и четыре полка драгун под командованием шотландца Чамберса. Петр I сам, в чине капитана, шел с этим отрядом.
За контроль над невзрачным деревянным мостом произошел жестокий бой. Не смотря на огонь 13 пушек противника драгуны полка Ренна захватили переправу и начали теснить шведов вдоль узкой просеки, пока в паре верст дальше не вышли на открытое место, где произошел большой бой. В итоге, шведы потеряли больше тысячи солдат (наши 150) и отступили к Выборгу. С тех пор, серьезной угрозы Петербургу не было до времен блокады Ленинграда в 20 веке.
Историю сражения мне рассказал генерал Григорий Юсупов (он же подполковник гвардии). В то время он был капитаном преображенцев. В сражении они поучаствовать не успели. Драгуны шли маршем быстрее, а потом лесные теснины не позволили преображенцам и семеновцам выйти в первые ряды боя.
Ближе к вечеру мы наконец нашли застрявшую осадную артиллерию. Многотонные орудия с трудом тянули по разбитой дороге шестерные упряжки лошадей. Генерал-фельдцейхмейстер Гюнтер, бледный и взволнованный, объяснил причину задержки отсутствием мощных тяжеловозов в армии. Закупать их нужно в Германии, но это дорого — нужно заводить своих. Меншиков, выбравшийся из кареты, выглядел совсем плохо. На моё замечание, что нужно организовать отечественные конезаводы, даже спорить не стал. Кивнул и забрался обратно в карету. Дальше он поехал в Петербург, а я свернул в сторону Сестрорецка.
Во дворец, который позже назовут усадьбой «Дубки» я добрался затемно. За обширным парком дорогу преградил канал, отгородивший придворцовую территорию от остального мира. По своеобразному плану этого дворцового ансамбля мосты здесь не предусматривались. Пересели в уже приготовленные лодки и добрались до основного трехэтажного здания. Красиво горели фонари, шумели листвой молодые дубы и садовые деревья, посаженные частично дедом собственноручно. Я вспоминал, чем клумбы отличаются от булегринов. Вроде последние располагаются ниже уровня дорожек, а клумбы выше.