Точно луч внезапного света рассеял мрак, окружавший его всё это время. Он как-то сразу, более сердцем, чем умом, понял, зачем сюда попали Анна и Долгорукий, понял, что девушка попала в западню и погибла бы, если бы не счастливый случай.
В это самое время опомнилась и княжна Анна. Анна быстро бросилась к Барятинскому и обхватила его руками.
– Вася! родной! ты жив! – воскликнула она. – Спаси, спаси меня от этого злодея.
– Голубка! Как ты попала сюда? – быстро спросил Василий Матвеевич.
– Это он, Долгорукий, завёз меня сюда…
Барятинский отстранил её от себя и шагнул к Долгорукому.
– Так вот как, князь Алексей Михайлович! – крикнул он, – какими ты делами стал заниматься… Не пришлось мне с тобою расчёты покончить в тот раз, теперь ты не уйдёшь от меня.
И он бросился на трусливо дрожавшего Долгорукого и схватил его за горло.
Алексей Михайлович попробовал было сопротивляться, попробовал было вырваться из железных тисков, какими сжал его Барятинский, но борьба была бесполезна. Прошло несколько мгновений, – Долгорукий захрипел, бессильно взмахнул руками и тяжело, всем телом опустился вниз.
Барятинский разжал руки, и Алексей Михайлович безжизненным трупом рухнул на пол. Для него было всё кончено.
В это самое время звон колокольцев подъехавшей тройки и громкий стук в ворота нарушил мёртвенную тишину. Никитка, ещё не знавший об ужасной драме, paзыгравшейся в горнице, хотя и слышавший крики, доносившиеся оттуда, но не придававший им ни малейшего значения, теперь, заслыша этот стук и звон бубенцов, быстро вскочил со своего незатейливого ложа.
– Батюшки! Вот не вовремя-то! – воскликнул он. – Никак, это хозяйка!
И он со всех ног бросился предупредить Долгорукого. Но каковы же были его удивление и ужас, когда при слабом свете еле мерцавшей свечки он увидал Долгорукого распростёртым на полу, а княжну Анну и «несчастненького», ещё недавно бывшего под замком, – в объятиях друг друга.
– Батюшки! – завопил он, всплеснув руками, – что тут такое вышло! Никак, сумасшедший убил князеньку-то! Ты что это, разбойник, наделал?! – набросился он на Барятинского.
Тот изумлённо взглянул на Никитку и, конечно, не узнал его.
– Что тебе нужно, холоп? – резко спросил он у него. – Или и ты был в заговоре с этим злодеем?
Никитка опешил и от этого властного тона, и от взгляда, который бросил на него «несчастненький», но потом снова пришёл в себя и опять закричал:
– Да ты чего это? Убивство совершил да ещё гордыбачить! Вот погоди ужо…
Но ему не удалось докончить. Громоподобный стук в ворота повторился, да и Барятинский так грозно посмотрел на него, что он опрометью бросился во двор, чтобы найти защиту от разбушевавшегося «несчастненького» у хозяйки и её спутника.
Дрожащими руками отпер он замок и распахнул ворота.
– Это ты чего же, дурень, морозиться-то нас заставляешь, – встретила Никитку Ольга Тихоновна, вылезая из кибитки.
– Матушка хозяюшка!.. – заныл Никитка. – Горе у нас случилось!
– Какое горе? Что такое? – в один голос спросили и Ольга, и Сенявин, с которым она приехала на мельницу.
– Убивство у нас. Несчастненький князеньку зарезал.
Он и забыл, что Ольга Тихоновна ни малейшего понятия не имела ни о больном, так долго жившем на мельнице, ни о князе Долгоруком, приехавшем сюда, чтобы найти здесь свою смерть. Единственное, что она поняла из его слов, что Никитка пьян и ему с пьяных глаз что-то померещилось.
– Да ты чего ж это, скотина, – накинулась Ольга на парня, – напился-то до бесчувствия!
– Что вы, хозяюшка! – возразил Никитка. – У меня во рту и маковой росинки не было!
– Так чего ж ты, дурень, такую несуразицу мелешь?
– Ничего я не мелю!
И Никитка уже хотел было пуститься в объяснения таинственного происшествия, но потом только отчаянно махнул рукой и вместо всяких объяснений сказал:
– Да пожалуйте сами! Всё сами, как есть, и увидите. И несчастненького, и князеньку. Пласт пластом лежит и не дыхнёт.
Ольга Тихоновна удивлённо поглядела на Сенявина. Сенявин ответил ей таким же изумлённым взглядом и сказал в свою очередь:
– Как видно, малый-то не совсем пьян. И впрямь, кажись, что-то неладное случилось. Надо пойти посмотреть. – И он твёрдым шагом направился через двор к двери, ведшей на мельницу. За ним следом пошли и Ольга Тихоновна, и Никитка, и даже работник, правивший тройкой.
Никитка, ожидавший, что хозяйкин офицер тотчас же велит связать «несчастненького», был страшно изумлён, когда Сенявин, войдя в горницу и увидев Барятинского, сначала отшатнулся изумлённо, а потом с радостным криком бросился к своему другу и сжал его в объятиях.
– Вася! милый! Так ты жив?!
– Как видишь, жив.
– Да где ж ты пропадал столько времени? Откуда ты здесь взялся?
– Право, не знаю, – грустно ответил Барятинский. – Мне кажется, что я спал очень долгое время и только сейчас проснулся.
– Батюшки! – воскликнул опять Сенявин, разглядев княжну Рудницкую, – и вы здесь, княжна?! Значит, вы сюда вместе с Васей приехали?
Молодая девушка, которая всё ещё не могла оправиться от испуга и изумления, которая до глубины души была потрясена только что разыгравшейся сценой, только сейчас, с появлением Сенявина, казалось, немного пришла в себя, точно очнулась от ужасного кошмара.
Последние слова Сенявина долетели до её слуха и пробудили тревожный вопрос: что же в действительности всё это значит?
Она тихо покачала головой и медленно проговорила:
– Нет, я не с Васей приехала сюда. Меня сюда завёз Долгорукий.
– Долгорукий! – воскликнул Сенявин.
– Да. Он меня уверил, что Вася находится здесь, и хотел обесчестить меня, воспользовавшись моей доверчивостью. Но как Вася попал сюда, – я не знаю!
Сенявин развёл руками и удивлённо оглянулся крутом. Вдруг взгляд его упал на труп Долгорукого. Он быстро подошёл к нему и нагнулся.
– Долгорукий! – воскликнул он. – Ты убил его, Вася?!
– Да, я его убил.
– Но откуда же ты взялся? – недоумевая, спросил опять Сенявин.
Барятинский задумался на минуту, потом провёл рукой по лицу и тихо прошептал:
– Не знаю, ничего не знаю… Мне всё ещё кажется, что я сплю. Я словно сквозь сон припоминаю, что меня завёл куда-то какой-то старик. Меня ударили, и я как будто сразу погрузился в беспросветную мглу. Потом мне помнится какими-то смутными обрывками мельница, какой-то двор, мешки с мукой… Всё это как будто было во сне. Окончательно проснулся я, услышав крик Анюты. Я бросился на этот крик и застал её здесь с Долгоруким. И я убил его… Но как я попал сюда, как сон перешёл в действительность, – я ровно ничего не знаю и понять совершенно не могу.