— Керд…Керд меня звать! — стонет придурок — развяжи, все затекло! Не могу уже терпеть!
— А того гада как звать? — не обращая внимания на жалобы клиента спрашиваю я — Он чего мне в глотку совал? Что хотел сделать?
— Кормили мы тебя! — стонет реципиент, и согласно данному ему определению, получает еще тычок в бок:
— Ты чего врешь?! Как это — кормили?! Что значит — кормили?! Я те щас уши обрежу, брехун!
— Кормили! — глаза парня уже очистились от мути, он смотрел на меня со страхом, но держался довольно-таки стойко. Другой на его месте уже бы в штаны наделал от ужаса. Вырвавшийся на волю арестант, которого ты совсем недавно мучил — что может быть страшнее тому, кто лежит без штанов, сверкая эфедроном? Кстати — в штаны он не может наделать, только под себя. Ибо его штаны на мне.
— Кормили! Ты есть не мог, потому что без сознания, и мастер Велур велел кормить тебя каждые полчаса понемногу, через воронку и шланг! Мы развели корм, тот, которым кормят больных, которые сами не могут есть, или у них какие-то проблемы с кишками, и хотели влить тебе в желудок.
— И что, каждые полчаса вливали? — спросил я, чувствуя отголоски раскаяния: уж не слишком ли сильно приложил я того парня, что лежит сейчас в клетке? Придурок Керд бросился на меня с дубиной, так что огреб за дело, а его приятелю досталось так просто…вгорячах! Кхе-кхе…
Я закашлялся, глотка у меня болела. А почему болела? Потому что какой-то придурок лез в нее очень грубо, и скорее всего, хорошенько нажравшись винца. Так что все-таки коллега Керда получил по заслугам.
— Не…в первый раз хотели влить — после паузы сообщил Керд, и взгляд его метнулся куда-то в сторону. Я проследил за взглядом и на стуле увидел что-то вроде большой прозрачной колбы с неким содержимым вишневого цвета, а рядом две мензурки — ну в точности такие же, как в любой земной химической лаборатории. Даже деления на боку имелись. И на дне мензурок — тонкий слой той самой вишневого цвета жидкости.
Ага. Немного яснее. Парней оставили здесь, чтобы они кормили меня чем-то вроде послеоперационного корма, а они вместо того чтобы кормить пациента где-то нацедили вина и нормально так пробухали все рабочее время. В колбе осталось жидкости всего на два пальца, а скорее всего ранее она была полна.
Я вздохнул, и приступил уже к обстоятельному, тщательному допросу «языка» — так, как меня учили, не упуская мелких деталей и вытаскивая из головы клиента вроде бы неважную, но на самом деле совершенно необходимую мне информацию. Допрос продлился полчаса, или чуть больше, и к его окончанию я уже знал, что это лаборатория известного всей империи и очень могущественного мага-лекаря по имени Велур (остальные его имена я не запомнил). Что меня, как какое-то животное подарили этому самому Велуру для опытов, и когда привезли — я находился в очень дурном состоянии организма — фактически умирал. Одно только перечисление повреждений моего тела привело меня в полное уныние (с таким не живут!).
Маг испытал на мне какие-то свои совершенно не апробированные и не лицензированные лекарства, вылечил, насколько мог, и оставил то ли помирать, то ли выздоравливать — это уже в зависимости от того, каков будет результат эксперимента. Сам же ушел дрыхнуть, выпив минимум поллитру винишка, оставив своих помощников поддерживать жизнь в мое изнуренном пытками и голодом теле. А эти мерзавцы забухали, и вместо того, чтобы откармливать меня усиленным питанием, предались излишествам всяким нехорошим, используя свои навыки гопников и гадких карманников. А именно — ранее сделали слепки с ключей от двери, ведущей в винный погреб, заказали мастеру эти самые ключи, и сегодня в очередной раз забрались не просто в бочку с винищем, а проникли в самую что ни на есть священную комнату, в которой хранится любимое Велуром старое тридцатилетней выдержки вино из южного виноградника, что на окраине империи. И которое стоит чуть ли не статер за литр, и то — если со скидкой.
Кстати — я попробовал это винишко. Ну ничего так…хотя мне Крымское нравится больше. Может потому что я патриот? Полусладкое, ничего особенного — за что тут платить целый статер? По-моему, дурят старикашку!
Кстати, не такой уж и старикашка — всего пятьдесят лет. Я при жизни…хмм…то есть — на Земле мне было всего на десять лет меньше, а я видал пятидесятилетних мужиков, которые были сущими конями — и к финишу первыми придут, и толпу конюхов залягают до смерти.
Впрочем — в средневековье имеется свое понимание — старый ты, или молодой. Читал, что в средние века тридцатилетние считались уже пожилыми. Люди больше-то чем тридцать-сорок лет и не жили. К тридцати годам уже выпадали почти все зубы, и приобреталось множество болезней, лечили которые одним единственным способом — пусканием крови. Это как в армии, на срочке — все болезни лечили мазью Вишневского. Она была для солдат чем-то вроде магического снадобья. Мозоли сорвал — мазь Вишневского! Царапину получил — мазь Вишневского! Синячину от старшаков огреб — мазь Вишневского! Вот только зубы она не вылечивала, и только потому, что жрать ее никто не соглашался. Даже если пнуть его по яйцам.