Фактом было и полемическое ожесточение московского марксиста Булгакова против петербуржцев С. и Туган-Барановского. Но именно оно, ожесточение, в полемике Булгакова против С. в «Вопросах философии и психологии» (1896–1897) и в полемике Булгакова против С. и Туган-Барановского по вопросу о рынках (1896) сделало его признанной ведущей фигурой марксистского движения. Если в сборник «Материалы к характеристике нашего хозяйственного развития» (1895) тогда не известный Булгаков приглашён не был, то в первый русский марксистский журнал «Новое Слово» (1897) возглавившие его С. и Туган-Барановский прославившегося в их кругу Булгакова уже пригласили.
В своей первой монографии, напечатанной в 1896-м, но задержанной цензурой на год до конца 1897-го, Булгаков избрал центром исследования историю вопроса о рынках в России во внутримарксистской полемике политических народников В. В., Николая — она и социал-демократа Туган-Барановского и, таким образом, теоретическое доказательство возможности развития капитализма в России за счёт исключительно внутреннего рынка. Булгаков выступил против (оригинально применяющего марксистскую догму о необходимости внешнего рынка) мнения Николая — она о том, что для русского капитализма роль внешнего рынка играет «внутренний крестьянский рынок», но, подвергаясь капиталистическому обнищанию, он сокращается и тем самым капитализм сам уничтожает свою основу.
Анализируя «Критические заметки» С., Булгаков верно обнаруживает, что С. фактически колеблется, не находит определённого решения вопроса о рынках: «Превосходные замечания этого писателя о значении внутреннего рынка для развития русского капитализма и о возможности этого развития на основе одного внутреннего рынка лишены всякого теоретического обоснования»[103]. И это действительно так. В полемике против В. В. излагая его адекватно воспроизведённую им в печати ещё в 1883–1889 гг. марксистскую теорию, С. пытается лишь исподволь ограничить его пессимизм в отношении внутреннего рынка рядом включённых в изложение оговорок, грубо игнорирующих реальность абсолютно преобладающе крестьянской России с её новым капитализмом и потому лишь подходящих от абстрагирования к описанию настоящего положения дел (курсив далее принадлежит С.):
«В сложившемся капиталистическом обществе, которое мыслится… состоящим исключительно из предпринимателей и рабочих, существует постоянный излишек товаров, который не может быть потреблён внутри данного общества и должен поэтому искать внешних рынков. Эта теория верна, поскольку она констатирует тот факт, что прибавочная стоимость не может быть реализована в потреблении ни капиталистов, ни рабочих, а предполагается потребление третьих лиц. Но, во‑1‑х, никакое, даже наиболее „капитализировавшееся“ (по странной терминологии г. В. В.) общество не состоит исключительно из промышленных предпринимателей и рабочих. (…) Во‑2‑х, тот факт, что потребление третьих лиц внутри страны не может быть достаточно широко для того, чтобы на него могло опираться в своём развитии капиталистическое производство, этот факт должен быть специально доказан. Для России подобное положение недоказуемо»[104].
Далее в изложении С. доктрина В. В. переходит к практическому выводу о том, что развитие капитализма в России не должно следовать «английскому шаблону» (просто потому, что не имеет исторических и, предполагается, колониальных условий Англии), а должно ориентироваться на пример Америки.
В свою очередь Булгаков ставит перед собой задачу развить марксистскую догму: проверить положение о невозможности существования капитализма без внешних рынков, теоретически опираясь на второй том марксового «Капитала»: «Тот путь, на который вступило наше народное хозяйство с начала текущего (XIX — М. К.) века и в особенности после реформы (1861 года — М. К.), есть ли путь развития или вырождения?» Булгаков делает вывод: «Капитализм может существовать, при известных условиях, исключительно внутренним рынком…». И даже не видит убедительных примеров того, что «возможно развитие капитализма в новой стране на основе внешнего рынка»[105]. И тем самым — в прямое противоречие народникам, взявшим марксизм на вооружение, — радикально выступает за то, что у России достаточно внутренних сил для капиталистического развития.
103
104