27 января 1689 года царица Наталья Кирилловна женила сына на семнадцатом году на дочери окольничего Федора Абрамовича Лопухина – Евдокии. Свадьба была сыграна скромно. Венчался Петр в маленькой дворцовой церкви святых апостол Петра и Павла, построенной в 1684 году. Таинство совершал его духовник, протопоп Меркурий. К красавице жене Петр не чувствовал никакой склонности. По-видимому, его гораздо более занимали в то время заложенные предыдущим летом в Переяславле корабли. Едва миновал медовый месяц и стали вскрываться реки, Петр летит уже, забыв жену, к любимому озеру. Сохранилось пять писем Петра к матери, писанных из Переяславля весной 1689 года. «Вселюбезнейшей и паче живота телесного дражайшей моей матушъке, – пишет он в одном из них, – государыни царице и великой княгине Натальи Кирилловне, сынишка твой, в работе прибывающей, Петрушка, благословения прошу, а о твоем здравии слышеть желаю. А у нас молитвами твоими здорово все; а озеро все вскрылось сего 20-го числа, и суды все кроме большого корабля в одделке, только за канатами станет, и о том милости прошу, чтоп те канаты по семисот сажень из Пушкарского приказу не мешкоф присланы были; а за ними дело станет, и житье наше продолжитца. По сем паки благословения прошу. Исъ Переяславля, апреля 20 д. 1689».
Глава III
Столкновение Петра с царевною Софьей. 1689 год
В этих забавах проходила юность Петра, и он достиг уже семнадцатилетнего возраста. Если в одиннадцать лет иностранцу, его видевшему, он казался шестнадцатилетним, то понятно, что в семнадцать он выглядел совершенно взрослым. Положение правительницы Софьи становилось поэтому неловким: ей предстояло удалиться.
Софья прекрасно понимала это и давно уже стала заботиться о том, чтобы упрочить свое положение, придав своей власти более постоянную форму. Она стала именовать себя в грамотах рядом с именами царей. В грамотах и других официальных актах титул государей стали писать таким образом: «Великие государи цари и великие князи Иоанн Алексеевич, Петр Алексеевич и великая государыня благоверная царевна и великая княжна Софья Алексеевна, всея Великие и Малые и Белые России самодержцы». С того же времени царевна стала появляться вместе с царями на дворцовых церемониях и на выходах к церковным торжествам, приучая общество видеть себя неразлучною с царями. Но всего этого было недостаточно. У Софьи созревает мысль о венчании царским венцом. В августе 1687 года Софья поручила своему думному дьяку Шакловитому без шума разведать, как примут эту мысль стрельцы и поддержат ли ее намерение. Шакловитый созвал к себе на дом 30 стрелецких урядников и предложил им написать челобитную с просьбой, чтобы царевна венчалась царским венцом. Урядники отнеслись к предложению холодно, заявив, что челобитной писать не умеют и опасаются, примет ли ее царь Петр Алексеевич. «Если не послушает, – возразил Шакловитый, – схватите боярина Льва Кирилловича Нарышкина (брата царицы) и князя Бориса Алексеевича Голицына – воспитателя Петра: тогда примет челобитье». – «А патриарх и бояре?» – спрашивают неохотно стрельцы. «Патриарха можно переменить, – горячится Шакловитый, – а бояре – отпадшее зяблое дерево». Из этой беседы Софья поняла, что стрельцы не будут ее поддерживать особенно усердно, раз что надо прибегать к таким насильственным мерам, как захват близких к царю людей и смена патриарха. На время она решила отложить свое намерение; однако же не совсем отказалась от него. Для более постепенного приготовления умов к замышляемому перевороту был отпечатан ее портрет в царском облачении, в короне и со скипетром в руках. Ее окружают семь изображений, представляющих 7 ее добродетелей (разум, благочестие, щедрость, великодушие, надежда божественная, правда, целомудрие). На овальном ободке портрета прописан был полный царский титул царевны с обычным перечислением всех земель, входящих в состав Московского государства. Такое же изображение с надписями на латинском языке было заказано в Голландии для распространения за границей, для подготовки иностранных дворов к московским переменам.