Учился Алексей кое-чему и кое-как. В воспитателях ходил у него сначала Никифор Вяземский - человек малознающий, без педагогических способностей. Своего воспитанника он боялся, и тот, быстро это поняв, таскал своего наставника за волосы, тузил палкой, посылал из Москвы с каким-нибудь поручением, чтобы избавиться от уроков. На смену Вяземскому пришли Меншиков, человек способный, но грамоте не умеющий, вечно занятый, живший к тому же в Петербурге, и его помощник барон Генрих Гюйссен, из иноземцев, с университетским образованием, но и его Петр посылал со всякими поручениями, прежде всего дипломатическими.
Царевич рос в подмосковном селе Преображенском без присмотра и серьезного педагогического руководства. Кое-что, разумеется, он выучил: овладел, например, немецким языком, хуже знал французский; лишь к 18 годам овладел четырьмя действиями арифметики и приступил к азам фортификации. Одним словом, знаниями он не был обременен. Отличался ленью и праздностью, властолюбием и честолюбием, слабоволием и изворотливостью, мелочной мстительностью и коварством. Таким сыном не очень-то погордишься, недаром отец не сдержал однажды своего разочарования и досады:
- Ничего делать не хочешь, только б дома жить и им веселиться.
В то же время Петр считал, что он мог бы стать дельным человеком:
- Бог разума тебя не лишил.
Сам царевич не раз признавал, что мог бы учиться и трудиться, да лень заела:
- Учение мне было зело противно и чинил то с великою леностию, только б чтоб время в том проходило, а охоты к тому не имел.
- Со младенчества моего несколько лет жил с мамою и с девками (горничными, прислугой. - В. Б.), где ничему иному не обучился, кроме избных забав.
- Природным умом я не дурак, только труда никакого понести не могу.
Затхлая среда, его окружавшая, привила ему немало пороков, и главные среди них ханжество и склонность к хмельному питию. Среди близких к нему людей, а царевич называл их по примеру отца «компанией», были родственники по отцу и матери Нарышкины и Лопухины, его духовник Яков Игнатьевич (или Игнатов, по принятой на Руси манере обращения). Далее шли ключарь Благовещенского собора в Кремле Иван Афанасьевич, протопоп Алексей и др. Наибольшее влияние имел на него духовник, глава «компании», доверенное ею лицо во всем. С ним он вел частые беседы и состоял в тайной переписке. Члены «компании» - скопище людей весьма колоритных. Один из них - Василий Колычев, муж кормилицы Алексея, носил прозвище Ад; Андрей Нарышкин - Сатана, другой Нарышкин, Иван, - Молох и т. д. Все они с плохо скрываемой ненавистью относились к Петру и его окружению, их идеям, замыслам и делам. При этом разжигали честолюбие молодого царевича, нашептывали ему, что как только отец умрет или погибнет где-нибудь от шальной пули или сабли, то он, царевич, все сделает по-своему: упразднит новшества, никому-де не нужные, вернется к старине заветной, будет править так, как заведено дедами и прадедами, - в тишине да покое, благолепии и величии.
Петр догадывался, что из сына не получается наследника его начинаний, замыслов. В 1704 г. он повелел 14-летнему сыну участвовать в походе под Нарву, который закончился ее взятием. Однако отец чувствовал, что сын старается уйти в сторону от активной работы, от опасностей, что его не волнует то, чему посвящает он свою жизнь. Петр внушал Алексею, что нужно служить Отечеству, как служит без оглядки и корысти его отец, советовал взяться за ум, предупреждал:
- Если мои советы разнесет ветер и ты не захочешь делать того, что я желаю, я не признаю тебя своим сыном.
Но Алексей по-прежнему хитрил, увиливал, не утруждал себя чем-либо серьезным, делал вид, что очень занят чем-то важным, но все это для отвода глаз, обмана царя-отца. Главное, чем он был озабочен, - дождаться своего звездного часа. Дни, месяцы и годы проходили в томительном ожидании, хитростях и увиливаниях.
Петр внимательно следил за подраставшим сыном, давал ему поручения, отчитывал за плохое исполнение их. Через три года после нарвской виктории посылал его в Смоленск собирать провиант и фураж. В тот год ожидался поход Карла XII на Москву, и 17-летний царевич по приказу отца должен был производить ремонт укреплений: приводить в порядок брустверы, насыпать валы, усиливать артиллерию и гарнизон. Потом занимался комплектованием пяти новых полков. Привлек его Петр и к организации борьбы с участниками третьей Крестьяп-ской войны на Дону и в прилегающих к нему областях. Как и в остальном, Алексей Петрович проявлял незаинтересованность, халатность. Его больше интересовали выпивки с друзьями, разговоры, в которых осуждению и осмеянию подвергалось все, чем занимался отец. Государь видел это, негодовал. По поводу присылки плохих рекрутов в Преображенский полк царь выговаривал сыну: