Мария Платонова,
хранитель фонда гравюры ГМЗ «Петергоф»,
кандидат искусствоведения
[1] Зубов, А.Ф. (1682–1751) (?) по оригиналу Таннауэра И.Г. (Tannauer, J.G. 1680–1737)
Портрет императора Петра [I] Великого. 1742–1780
Бумага, гравюра меццо-тинто
Д.: 34,2 × 23,7; л.: 47,4 × 34,7 см
[2] Соколов И.А. (1717–1757) по оригиналу Каравака Л. (Caravaque, L. 1684–1752/54)
Портрет императора Петра [I] Великого. 1735–1755
Бумага, гравюра резцом
И.: 32,8 × 25,8; д.: 35,7 × 26,7; л.: 38,1 × 29,2 см
[3] Неизвестный гравер Портрет императора Петра I. 1760-1790
Бумага, гравюра резцом
И.: 13,2 × 11,5; л.: 15,4 × 11,9 см
[4] Педретти В. (Pedretti, V. 1779–1868) по оригиналу Верффа П. ван дер (Werff, P. van der 1665–1777)
Портрет императора Петра I. 1838
Бумага, гравюра на стали
И.: 11,4 × 9; л.: 23,3 × 17,3 см
[5] Бертонье П.Ф. (Bertonnier, P.F. 1791–1848) по оригиналу Девериа А. (Deveria, A. 1800–1857)
Портрет императора Петра I. 1825
Бумага, гравюра на стали
И.: 11,3 × 8,4; л.: 18,9 × 14,1 см
[6] Море Ж.-Б. (Moret, J.-B.) по оригиналу Верне О. (Vernet, H. 1789–1863)
Портрет императора Петра I. 1838
Бумага, гравюра на стали
Л.: 21,9 × 14,3 см
[7] Гритбах У. (Greatbach W около 1802–1885) по оригиналу Неллера Г. (Kneller G. 1646–1723)
Портрет императора Петра I. 1820–1850
Бумага, гравюра на стали
Л.: 27,3 × 19,3 см
[8] Меку И. (Mecou I. 1771–1837) по оригиналу Беннера Ж.А. (Benner J.H. 1776–1836)
Портрет императора Петра I. 1820
Бумага, гравюра пунктиром, резцом
И.: 18 × 14,5; д.: 29,9 × 22,1; л.: 42,4 × 28,8 см
[9] Борель П.Ф. (1829–1898)
Портрет императора Петра I. 1840-1860
Литография Прохорова.
Бумага, литография
И.: 17,2 × 12,2; л.: 23,6 × 15,3;
[10] Л’Армессин Н. (l’Armessin, N. de III или IV) по оригиналу Мартена Мл. (Martin, P. 1663–1742)
Изображение Полтавской баталии.
Оттиск XIX в.
Бумага, гравюра резцом, офортом, акварель И.: 47 × 72,5; л.: 52,6 × 72,6 см
[11] Зубов А.Ф. (1682/83-1751)
Битва при Гангуте [при урочище Рилакс] 25 июля 1714.
Оттиск 1980-х годов
Бумага, гравюра офортом
И.: 48,3 × 66,8; д.: 51,2 × 67,6; л.: 71,9 × 93,5 см
[12] Тимм В.Ф. (1820–1895) по оригиналу Шарлеманя А.И. (1826–1901)
Петр Великий возвещает в Санкт-Петербурге народу о заключении мира с Швецией, день 4 сентября 1721 года. 1860
Издание Тимма В.Ф. (1820–1895)
Бумага, литография
И.: 27,5 × 34,3; л.: 31,5 × 39,3 см
[13] Михельс Ж.-Б. (Michiels, J.-B., 1821–1890) по оригиналу Вапперса Г. (Wappers G. 1803–1874)
Петр Великий в Заандаме. 1858
Бумага, гравюра на стали
И.: 26,6 × 35,4; д.: 40,7 × 44,8; л.: 48,6 × 52,3 см
[14] Неизвестный гравер
История Петра Великого: Петр I усмиряет раскольников. 1800-1850
Бумага, гравюра резцом, пунктиром, акварель
И.: 34,4 × 49,9; л.: 41,8 × 52,7 см
[15] Неизвестный гравер
Петр Великий берет от князя Меньшикова Екатерину. 1830-1850
Бумага, гравюра пунктиром, акварель
И.: 23,5 × 31,5; л.: 30,7 × 35,6 см
I. Историческая роль Петра Великого
Никто из смертных не может избежать своей судьбы. Каков бы ни был он, сильный или слабый, внимательный или безмозглый, каждый из нас продвигается вперед по определенной тропе, и хотя ему кажется, что он сам ее себе выбирает, на самом деле главную роль в этом деле играет не его воля, но его бессознательные реакции на их, по-видимому, случайные обстоятельства, в которые его поставило Провидение. Он может использовать их или же в некоторой мере может ослабить их последствия, если сочтет таковые для себя невыгодными. Большинство только приспособляется к ним, не стараясь их менять, ибо у рода людского преобладает то стремление, которое сопряжено с наименьшим усилием.
Однако, если таково общее правило, оно не чуждо исключений всякого рода и порядка. Хотя многие довольствуются тем, что само идет им навстречу, не умея искать ничего другого, подчас рождаются существа иного склада: они не довольствуются столь посредственным уделом и нарочно отходят от той колеи, которая, казалось, должна была направить их земное поприще. Они ломают поставленные вокруг преграды, стараясь воплотить заложенный в них и только им понятный идеал. Для него они готовы пожертвовать всем. Ничто другое постороннее им не ценно. Их жизнь становится импровизацией, не связанной с тем, что обещала осуществить их наследственность, и они ставят ни во что те блага, коих ищут другие: личное благополучие, популярность, подчас даже доброе имя, традиции предков, обогащение родственников, словом, все, о чем хлопочут тысячи окружавших нас людей. Для них это не жертва, не ущерб, с которым надо мириться. Такого рода заботам попросту места нет в том нравственном горении, которое зажгла в этих людях их собственная искра. Соображения, чуждые их видению, им не интересны, и нельзя мерить их деятельность общепринятым мерилом, определенным по чуждым им началам.