Петр. Начинайте великое шествие!
На площадь хлынул народ, стал размещаться у бочек и за столами. Гренадеры выбивают дно у бочек, начинают угощать народ. Начинается шествие.
Первым на троне несут князя-кесаря в горностаевой мантии, в игрушечной золоченой короне и со скипетром.
За троном идут в шуточной старинной одежде рынды в громадных шапках, с чудовищными секирами.
Народ. Глянь-ка, глянь-ка туда, вишь, на троне несут князя-кесаря! Здравствуй, кесарь-князь, здравствуй, батюшка!
Петр. Князю-кесарю низко кланяюсь! Пресветлейший король, заключили мы мир, вечный, радостный!
Князь-кесарь. Вот приказ от меня, чтоб гулять вам три дня, да без отдыху. Чтоб из пушек палить, чтоб плясать вам и пить, но без просыпу! А кто вздумает спать, того в пиве купать вверх ногами!
Народ. Ой, грозен кесарь-князь! Мы такого, как князь, не видали отродясь!
Князя-кесаря проносят к столу и усаживают.
Затем вслед за тремя камер-юнкерами идет Екатерина в костюме голландской крестьянки, за нею — строй испанок, затем — нимфы, негритянки, скарамуши, арлекины, персиянки, за ними — приплясывающие Монахи с игуменьей.
Екатерина. Привела на пир с собой я красавиц целый рой! Здесь голландские крестьянки, негритянки, персиянки, и монашки, и испанки!
Князь-кесарь. Да какие все красотки! Наливай монашкам водки!
Екатерина занимает место за столом. Игуменья поднимается к князю-кесарю, обнимает его и целует, садится рядом с ним на ручку трона.
Народ. Эх, хлебнула мать вина! Глянь, игуменья пьяна!
Идет герцог голштинский со свитой. Все в костюмах французских виноградарей.
За ними гамбургские бургомистры в карикатурных париках, во главе с Меншиковым.
Строй римских воинов. Турки, Китайцы. Испанцы. Капуцины, доминиканцы.
Затем несут князя-папу на громадной бочке. За ним едут его кардиналы в мантиях верхом на волах.
Петр. Князю-папе, всесвятейшему, всешутейшему многая лета!
Народ. Хорошо отцы спасаются! Только пьют да высыпаются! Кардинал-кавалер! Кто же пить тебе велел!
Князь-папа. Наливайте, отцы, чарочки! Одну выпил, выпьешь парочку! Выпьем, в дно побарабаним и в рога коровьи грянем!
Кардиналы трубят в рога.
Несут Бахуса с виноградными гроздьями. За ним идет сатир. Далее — Карлики, за ними — великаны.
Народ. Ох, и чудища, ох, и страшные!
За великанами — верхом на медведях едут карикатурные бояре с отрезанными бородами и укороченными полами боярской одежды.
За ними — шуты с пузырями, наполненными горохом.
Народ. Глянь, бояре стали молоды! Отхватил им царь наш бороды!
Шествие кончается, и, когда все занимают места, выходят арабы, трубят сигнал, и после этого начинаются танцы.
Первыми танцуют голландские крестьянки, за ними — турки. Потом — сатир и нимфы, потом французские виноградари, за ними — испанцы и, наконец, медведи.
Потом Петр вскакивает на стол, дает знаки голландским матросам, те начинают пляску, и затем эта пляска становится общей. В воздухе полетели качели с горожанками.
На Неве показывается корабль, на нем фигура морского чудовища, на чудовище — сидящий Нептун с трезубцем.
Занавес
Акт четвертый
Картина седьмая
Осенняя ночь. Буря в Финском заливе.
Солдаты (вдали). Ох, буря! Ох, разгулялася!.. Взбушевалась вода, взбушевалася!.. Хоть и крепки канаты пеньковые, широки паруса полотняные, не случилось бы страшной напасти, не порвало бы ветром нам снасти! Взбушевалась вода, взбушевалася!
Слышен удар.
Ой, беда! Ой, беда приключилася!
На мель выбрасывает бот с солдатами. Бот кренится, его начинает захлестывать волной. Солдаты борются с волнами.
Пропали головушки бедные! Нету в море солдатам спасения! Помогите! Помогите нам!!
Солдат. Был один-то, один я у матери, берегла меня мать пуще глазу! И забрали меня в службу царскую, и забрили мне лоб по указу!.. И послали меня сюда, на море… злые ветры вдруг поднималися, море грозное вдруг всколыхалося… За что погибает солдат? Помогите!!