– Перестань, перестань, Йо́сип! Я не могу больше смотреть! – и Пе́тра кинулась к дверям и убежала прочь.
Вернулась домой девушка только поздно вечером, медленно подобралась к зеркалу и ещё раз нерешительно взглянула. Она не верила своим глазам… Впервые за эти мучительные 2 года она вновь поняла, увидела, что вокруг неё ЕСТЬ мир, люди, вещи. Сегодня Пе́тра шла по городу и видела взгляды, и мысли в них, видела, что кругом кипит работа, город живёт… Она словно проснулась, мир ожил и потёк ручейком… Девушка стянула платок, нащупала пучок и распустила его. На плечи упали густые русые волосы. Как давно она не распускала их! Пе́тра сняла чёрное изношенное платье, умылась и… вновь взглянула в зеркало. Теперь оттуда смотрела прекрасная госпожи́ца с милым румянцем на щеках, в светлой, весёлой сорочке. Отражение показалось ей вновь чужим, она запомнила себя 16-летней девушкой-подростком, когда черты лица её не были полностью взрослыми и уже не были детскими. Из зеркала смотрело незнакомое лицо, дышащее юностью и свежестью.
Утром на пороге комнаты показался Йо́сип. Он обомлел сначала от того, насколько за один день изменилась девушка. На Пе́тре было красивое голубое платье, а вместо чёрного платка, на плечи ниспадали две пухленькие косы. Девушка кинулась на плечи к Йо́сипу.
– Спасибо! Спасибо тебе…
– Прости, что я вчера так…
– Всё правильно. Знаешь, я сама себя не узнала. Как я испугалась вчера! Как испугалась!
– Я тоже испугался. Особенно, когда ты убежала. А всё-таки, ты ещё маленькая! – и они засмеялись, а потом Йо́сип достал из кармана часы. – Помнишь?
– Ах! Это те самые, которые ты мне дарил! Но как ты их нашёл?
– Я встретил господина, у которого были эти часы. Оказалось, ему кто-то их продал, а этот кто-то у кого-то их купил. В общем, такая путаница!
– Однажды, когда я вернулась в свою комнату, всё там было перевёрнуто, а посреди комнаты стоял Юра́й. Оказалось, что он искал что-то ценное, чтобы проиграть это потом. Он-то и отобрал часы, и больше я их не видела. Прости! Не уберегла я их! Но, видит Бог, они вновь вернулись в твои руки.
– Это твои часы, сестрёнка! А прощать мне тебя не за что! Я бы прекрасно понял тебя, если бы ты их продала. Но спасибо тебе, что берегла эти часы до последнего! Держи их.
Шло время. Зима сменилась весной, и, наконец, наступило знойное лето. Йо́сип был рядом с девушкой, он вернул её к жизни.
XVIII
Стоял июль. Пе́тра недавно вернулась от родителей. Теперь она собиралась вернуться обратно в Во́чин. Здесь её ничто не держало, а там были любимые и любящие её люди. К тому же, Йо́сип выкупил девушку, теперь её не угрожало крепостничество.
Пе́тра стояла на небольшом обрыве, заросшем колосками и травой, и смотрела вдаль, на море. Какое-то сильное чувство толкнуло её в грудь, от которого захотелось резвиться и скакать, как ретивому коню. Девушка развернулась и побежала.
Солнце клонилось к закату, но было ещё светло и тепло, и ночной ветер ещё не поднялся, когда она, подходя к дому, увидела высокую, широкоплечую и стройную фигуру.
– Кви́тко! – закричала девушка.
Был тёплый июльский вечер, и два влюблённых человека бежали на встречу друг другу, рассекая поле.
– Я знала, ты вернёшься! – прошептала девушка, целуя Кви́тко.
Солнце зашло за горизонт, и тьма окутала город, а Кви́тко и Пе́тра всё стояли, обняв друг друга…
XIX
Боголю́б стоял на берегу моря и смотрел вдаль за горизонт.
– Что ты здесь делаешь?
Парень обернулся и увидел вопросительно смотрящую девушку.
– На тебя смотрю.
– Я думала, об этом месте никто не знает… – кажется, она смутилась.
– Нет, бабушка и дедушка знают это место. Мои.
– Я никого не встречала здесь… Никогда.
– Они познакомились в Дубро́внике. И однажды где-то здесь катались на плоту, и началось то землетрясение. Они говорят, оно был страшное. Это землетрясение разлучило их, чтобы они встретились потом. Но больше бабушка с дедушкой никогда сюда не приезжали.
– Значит, ты не здешний?
– Нет, – усмехнулся Боголю́б. – Мне надо найти алоэ, – после паузы неожиданно произнёс парень.
Девушка слегка нахмурила брови и внимательно посмотрела на Боголюба: