Даже интересно, как это у инструкторов глаза не разбегаются. Не иначе их бромом в ударных дозах поят.
Инструктора кстати, тоже как на подбор — либо двухметровые верзилы, либо такие… кубики, которых перепрыгнуть легче, чем обойти. Все в звании сержантов. Правда, это звание в морской пехоте ООН аж восемь степеней имеет. Начиная от просто «сержант» и до «мастер-сержант флота».
— Равняйсь! — это главный погоняльщик нашего курса надрывается, мастер-сержант Роберт Стенфорд. Тип «верзила», класс «белый».
— А-атставить!
Тьфу, ты, уже четвертый раз это «равняйсь-отставить». Не нравится ему, как мы равняемся.
Мастер-сержант обводит нас тяжелым взглядом:
— Повторяю, по команде «Равняйсь!» все, кроме правофланговой, поворачивают голову направо. Правое ухо выше левого, подбородок приподнят. И выравниваются так, чтобы видеть грудь четвертой от себя. Всё понятно?
— Сэр, так точно, сэр! — правильно отвечать мы уже научились. С третьего раза.
— Р-равняйсь!
Блин, мужик, имей совесть! Какая строевая в первый день?! Мы же девицы гражданские, даром, что «боевыми кораблями» числимся.
Старательно задирая подбородок, поворачиваю голову, наблюдая четвертую от меня грудь… Ничего так грудь. Вполне.
На правом фланге у нас, понятно, линкоры, за ними ударные авианосцы, затем, линейные крейсера, потом я (весь такой особенный), за мной тяжелые крейсера, эскортники, ну и всякая мелочь. Так что, поворачивая голову направо, невольно наблюдаешь увеличение «калибров» по возрастающей.
— С-смирно!
Ну наконец-то! Не прошло и получаса. Но если сейчас маршировать заставят… обед нам не грозит, дай бог, чтобы ужин мимо не пролетел.
Мастер-сержант чеканит шаг к начальнику нашего курса, капитану 2-го ранга Кодаи Сато. Этакому классическому японцу — невысокий, худощавый, подчеркнуто вежливый. Говорит всегда негромко, четко проговаривая английские слова. Нет, инструктора здесь тоже дурниной, как в голливудских фильмах, не орут и бешеной слюной в лицо не брызгают, но всё равно… команды гаркают так, что чаек за милю от нас в воздух подбрасывает.
Приняв доклад, что все мы на месте, построены, проинструктированы, рвёмся и готовы, начальство снизошло до команды «вольно».
— Вольно! — судя по тому, как репетует приказ начальника мастер-сержант, будь его воля, мы бы тут и строевым походили, и песни попели, и носочек потянули… Просто, чтобы прониклись и осознали, что гражданка кончилась и тут нам не здесь.
Японец делает шаг вперед, обводит наш строй ничего не выражающим взглядом, и у меня начинает противно ныть в животе. Есть хочется! А он сейчас явно речь на час-другой толкнет.
— Господа курсанты…
Хм, вообще-то мы вроде бы курсантки.
— …добро пожаловать в Восточное военно-морское училище Объединенного флота ООН…
Ну вот, что я говорил! Обед переносится на ужин. Твою ж мать.
— …сейчас вы отправитесь на обед, затем, вас познакомят с инструкторским составом. После чего вам будет предоставлено личное время на обустройство. Вечерняя поверка в девятнадцать ноль-ноль. Ужин в девятнадцать десять. После ужина желающие могут обратиться к старшему инструктору Стенфорду для посещения бассейна. Вопросы есть?
— Сэр… — пищит кто-то из мелких, по-школьному вытягивая руку вверх. Отчего на лице мастер-сержанта возникает целая гамма эмоций, словно лишь присутствие старшего по званию удерживает его от смачного фейспалма.
— Курсант, перед тем, как задать вопрос, следует представиться. — Сато напротив, как подобает истинному японцу, невозмутим.
— Ой, Линда. То есть, легкий крейсер «Линдер». Сэр. Можно спросить?
— Разрешаю, курсант.
— А как домой позвонить? А то мобилку забрали, сказали нельзя, а с этой не позвонишь.
— Раз в неделю, в воскресенье, у вас будет тридцать минут на звонок родным. Заявку подавать минимум за сутки, старшему инструктору курса. Ещё вопросы?
Народ молчит. Переваривает образчик армейского порядка — хочешь чего-то, сначала получи разрешение.
— Вопросов нет, — констатирует начальник, кивая инструктору: — Командуйте, мастер-сержант.
Что, и всё? Речей не будет?! Товарищ Сато, я вас почти люблю!
Радостный сержант, козырнув, награждает нас многообещающим взглядом.