Параграфа не нашлось, и тогда дежурная отступила на последний рубеж обороны: «Этот вопрос может решить только комендант». На чём, по её мнению, вопрос можно было закрыть, ибо поймать комендантшу задача нереальная от слова «совсем», проще шарик ртути пальцами ухватить. Нет, вообще наша «тётя Марта», как прозвали её мелкие, тётка классная. Иногда даже слишком. Идешь такой по коридору, никого не трогаешь… внезапно под стремительный перестук каблучков на тебя налетает вихрь, строго вопрошает всё ли в порядке, не дожидаясь ответа осматривает, убеждается, что в порядке, с материнской улыбкой гладит по голове, после чего под столь же бодрый перестук улетает. А ты стоишь и пытаешься понять — это вот что сейчас было?!
Правда, и отчитать может так, что мало не покажется. Но если реально проблема, терпеливо выслушает, подбодрит, пожурит, поможет… Главное, пожаловаться успеть, пока не убежала, что далеко не просто.
Но танк же! Танки грязи не боятся!
Харуна собрала малышню и объявила что у неё есть «очень важное и ответственное задание, с которым могут справиться только лучшие». Так как «лучших» набралось больше половины курса (сбежались даже тяжелые крейсера, которым любой кипиш в радость), через полчаса здание оказалось перекрыто наглухо, а отдельные поисковые группы вышли на охоту по территории Школы.
Комендантша, правда, тоже показала, что она не чем-то там деланная, а чёткий профессионал, умудрившись проскочить почти все посты и попасться лишь на выходе.
Эпичное было полотно: ничего не понимающая женщина пытается бежать «по срочным делам», но на ней подобием плавучего якоря висят сразу два эсминца, наперебой вопя: «Хару-Хару, мы поймали!».
Хм, если подумать, тоже способ — поймать, держать, и жаловаться. Нда.
А потом шкафы по комнате двигать. Аккуратно. Чтобы не поломать мебеля своими слабыми девичьими ручками.
***
Ввалившись в родную комнату, я радостно запулил рюкзак под кровать и, довольно потянувшись, ухнул.
На что расположившаяся за столом Харуна заложила пальцем книжку, вопросительно уставившись на мою счастливую физиономию.
— Так ведь откинулась, внатуре, — пояснил я причины веселья.
Брови моей соседки сошлись на переносице, а взгляд стал задумчивым.
— Поясни, пожалуйста, последнюю фразу.
— Жаргон, — отмахнулся я, стаскивая форму и копаясь в шкафу в поисках полотенца. — Типа, на свободу вышла.
— А, понятно, — Харуна отложила книгу и, выудив из кармана блокнот, замелькала ручкой, бормоча себе под нос: — «Откинуться» — освободиться из мест заключения после отбытия срока наказания.
— Слушай, нафига тебе этот словарь? — не выдержав, полюбопытствовал я.
— С тобой общаться, — не поднимая головы, спокойно пояснила она.
— Э-ээ… я что, так много… э-ээ…
Вместо ответа мне молча продемонстрировали блокнот. Исписанный не менее чем на треть.
Блин, надо следить за речью.
Часть 10.1
Сижу в столовой, подкрепляюсь после кичи, никого не трогаю, и тут над макушкой холодно так:
— Пётр Великий…
Поднимаю голову — Хана. В смысле, линейный крейсер «Хиэй». Высокая, стройная красавица с чуть надменным лицом и роскошнейшей гривой каштановых волос. Между прочим, третьекурсница.
Обогнув мой столик, девчонка без приглашения подхватила свободный стул и уселась напротив, выложив на стол папку из натуральной кожи с вытисненной на обложке эмблемой Объединённого флота. После чего наградила меня холодным взглядом, повторив:
— Пётр Великий…
— Петра, — поправил я, морщась. — «Пётр» — не лучшее имя для девушки, а титул «Великий» я не заслужила.
Хиэй даже бровью не повела, бесстрастно обронив:
— Не перебивай. Пожалуйста.
Я послушно умолк. Хоть по рангу мы и равны, но Хиэй не только староста третьего курса, но ещё и флагман Второй учебной эскадры, то есть школьной дружины. И поссориться с ней… ну, не знаю, генсека ООН на хутор послать и то безопасней. В смысле последствий.
Убедившись, что ей внимают с должным почтением, Хиэй продолжила:
— Ты нарушаешь дисциплину.
— Например?
— Ссора с Фусо.
Побарабанив пальцами по столу, я задумался. Вообще-то Хиэй девчонка не вредная, просто правильная по самое не могу, и с одной стороны в позу вставать — это глупо нарываться, а с другой… один раз уступишь, эти дылды своими идиотскими традициями зае… замучают.
— Хиэй, вот там у тебя устав, правильно? — кивнул я на папку.