Мы никаких флажков не поднимаем, мы просто бежим. Оставляя на обочине двенадцатилетнюю девочку, которая тихонько стонет, сглатывая слёзы и держась за быстро опухающую щиколотку.
Пробегая мимо, бросаю ей свою фляжку с водой, следом за мной Гнейзенау кидает шоколад из сухпая, ещё кто-то перевязочный пакет… За это нам здорово влетит от инструктора, но хрен с ними, с нарядами, отработаем.
Примечание к части
Автор знает, что однофлажного сигнала «Следую своим курсом» (как, например, «В» — «Ваш курс ведет к опасности») в Своде сигналов ВМФ не существует. Но есть версия, что подобный набор сигналов применялся во время ВМВ при конвойных операциях.
Часть 12 Примерка
Сегодня у нас Примерка (именно так, с заглавной буквы). Первая проба личного снаряжения.
Блин, волнительно. Все эти лекции, демонстрационные ролики, схемы и учебные пособия… фигня. Потому что в них нет главного. Боевая форма не просто снаряжение, это ЧАСТЬ канмусу. Та самая «магия», что превращает странную, но во многом обычную девчонку в боевую машину, способную парой залпов разнести на куски Глубинную тварь, утопить боевой корабль или смести с лица земли небольшой поселок.
Так что волнительно не только мне, атмосфера в стартовом зале разве что не гудит от едва сдерживаемых эмоций.
— «Петр Великий»…
Наконец-то моя очередь!
Быстро раздеться догола, юркнуть в теплый душ, вытащить из специального чехла гидрокомбинезон… Главное не торопиться, боевой комбез, конечно не тряпочка для дайвинга, руками его фиг порвешь, но сдуру можно и лом погнуть. Аккуратно надеваем, расправляем, чтобы не было ни одной складочки, запахиваем клапан на груди, тихий щелчок магнитной застежки… Теперь, несколько пробных движений руками… Нормально. Сидит, как вторая кожа.
— Готова!
Выпускающий техник быстро осматривает, проверяя, нет ли повреждений комбеза, хлопает по плечу (традиция такая):
— Можно.
Помощник выпускающего протягивает ларингофон с гарнитурой (это между собой канмусу «телепетически» общаются, а с начальством через обычный радиоканал) и тактические очки.
Ларингофон оборачиваем вокруг шеи, чтобы сенсоры к коже прилипли, гарнитуру на левое ухо, очки пока на лоб.
Теперь доложиться…
— «Вышка», я — тяжелый крейсер «Пётр Великий», проверка связи. Как слышно? Приём.
— Петра, я — «Вышка», слышим хорошо, — зудит в наушнике голос диспетчера. — Ваш док номер три.
— Принято, док номер три.
Значит направо, к нечетным.
Вместе с техниками спускаемся по короткой лесенке в ангар, центральную часть которого занимает широкий, метров пятьдесят, бассейн с отходящими в обе стороны узкими каналами. Сам бассейн через систему шлюза выходит в бухту, а в конце каждого канала располагается док, куда из Арсенала подается стартовый стапель с закрепленной на нем Боевой формой. Доходим до дока с нанесенной по трафарету огромной оранжевой цифрой «3».
Вообще-то по уставу на облачение отводится четыре минуты, и выпускающий стоит рядом, готовый в любой момент помочь, но сегодня никто не торопит, а технари тактично отходят в сторону. Так что я в полном одиночестве несколько минут разглядываю поблескивающий серый металл.
Больше всего моя Боевая форма напоминает футуристический экзоскелет киношного космодесантника двух метров высотой. Мощные опоры «ног», горб ГЭУ на «спине», полутораметровые короба «Гранитов» на десять ракет каждый по бокам…
Вытянув руку, провожу кончиками пальцев по крышкам пусковых шахт и тело словно пронзает электрический разряд. Моё!
На автомате поворачиваюсь спиной, делаю шаг назад, и меня словно втягивает внутрь формы. Мягко щелкает широкий пояс, обхватывая талию, на плечи опускаются площадки с зенитными комплексами, ноги до самых бёдер накрывают щитки… Здорово, прямо как в скафандре!
Только это ещё не всё, форма пока не живая. Ну вот словно руку отлежал — вроде и твоя, а пошевелить ей не можешь.
Киваю техникам:
— Есть контакт.
Выпускающий бросает короткий взгляд на контрольный монитор дока.
— Запуск!
И вот теперь начинается самая настоящая магия — вокруг возникает вихрь из крохотных светлячков, которые, медленно кружась, втягиваются в мои «доспехи». По-научному они называются жутко заумно, что-то там про «торсионные энергоструктуры мезонной природы», но среди эсминцев бытует упорное мнение, что это никакие не «торсионы» дурацкие, а добрые феечки, составляющие экипаж Боевой формы канмусу. Версия, к слову, ничуть не хуже «научной», поскольку ученые придумали свою белиберду про структуры с одной единственной целью — чтобы не признаваться, что ни черта не понимают, как это работает и что это вообще такое.