— Хм…? — полноватый задумчиво сдвинул брови.
— Действительно, мы же не обязаны давать рекомендации о применении каждой Девы. В конце концов, это просто не наш профиль! — торопливо поддержал Левого сидящий справа.
Полноватый побарабанил пальцами по столу, демонстрируя ещё более глубокие раздумья и начальственную озабоченность, поиграл бровями.
— На Окинаву?
— Именно, сэр. Как говорят те же русские… — Левый слегка улыбнулся и, старательно проговаривая буквы чужого языка, процитировал: — З глас долои, из сьердьца вон.
Часть 2
Могу себя поздравить. Я теперь не неизвестно кто, а вполне себе курсантка Восточного военно-морского училища ООН. Мне даже красивый документ выдали. Светло-синяя такая книжечка с гербом ООН, где в графе имени значится: Петра; на месте фамилии: «Пётр Великий»; ну а «канмусу 1-го ранга» видимо идет в качестве национальности. Круто. Особенно про первый ранг мне понравилось. Приятно, когда тебя ценят.
А вручал мне этот документ цельный адмирал. Пришел такой в палату, каблуками бряцая. Авантажный — сил нет! Благородная седина, парадный мундир, ордена надраены, адъютанты отутюжены… хоть сейчас на плакат.
Правда, я всю патетику момента обломал. Ибо вместо того, чтобы попищав от восторга, затаить дыхание и, смахнув рукавом пижамы обильные слезы счастья, подписать контракт, взялся нагло его читать. Прямо при адъютантах. Понимаю, что неприлично, но я нынче вроде как девушка ветреная, мне можно.
Вообще-то любой попаданец влегкую выщелкивает «подводные камни» и без труда прозревает хитрые пункты в составленных профессиональными юристами контрактах. А потом этих самых юристов ещё рассаживает по лужам, показывая, что его на мякине не проведешь. Ибо он десять лет менеджером торгового зала отработал, пока они в своих конторах штаны протирали. Но я к такому подвигу был не готов и просто хотел узнать, чего от меня хотят, и что я буду должен. А главное, кем я теперь значусь. А то «канмусу 1-го ранга» звучит, конечно, весьма элитно, но ведь «элитными» бывают и овчарки. И быки-производители.
На деле всё оказалось предельно просто. Я обязан отучиться полтора года в школе, затем принять присягу и отправиться на защиту Человечества. За это меня будут кормить, поить, одевать и даже денег дадут. Причем, если верить Светлову, дадут весьма неплохо, денежное довольствие Девам Флота полагается на уровне каперанга, а то и адмирала. Плюс, всякие надбавки, коэффициенты, премии… В общем, будет на что разные женские штучки покупать (какие именно «штучки» пока не знаю, но все женщины тратят деньги с такой скоростью, что если бы они их хоть вполовину столь же быстро зарабатывали — давно бы коммунизм наступил).
С юридическим статусом ещё проще. Пока учусь — обычный подросток и моим опекуном является Объединенный флот, после присяги же становлюсь военнослужащей и… та-дам!.. автоматом произвожусь в совершеннолетние. То есть, могу жениться, пить пиво, ходить на фильмы «для взрослых» и служить в горячих точках. Очаровательно, правда? То есть никто никаких детей на войну не посылает, воюют совершенно взрослые женщины. А то, что у этих «взрослых» ещё тальк с памперсов не осыпался — дело десятое. Канмусу же, национальная особенность, понимать надо!
Мда, всегда верил в чиновников.
Ладно, черт с ними, деваться всё равно некуда. Вот отучусь хотя бы, определюсь кто я не только де-юре, но и де-факто, там уже будем посмотреть. А то на данный момент документы — единственное светлое пятно, поскольку всё остальное плохо. Женщиной вообще быть плохо (мне один поход в туалет по маленьким делам принёс столько впечатлений), но ещё хуже быть маленькой женщиной. Шестнадцать лет, блин! Тот самый возраст, когда концентрация подростковой дури достигает максимума и хлещет из ушей. В голове толпятся самые дикие мысли, в зад словно шилом тычут, а настроение скачет от черной меланхолии, до бешеной активности. Выцаганил тут у медсестры газету, думал почитать, узнать, что в мире творится. Ага, щаз! В первой же статье наткнулся на фото какой-то звездульки, мгновенно задумался, дошел до мысли, что у меня кроме пижамы ничего нет, и захотелось разреветься. Взахлеб. Полчаса сидел, шмыгал носом над несправедливостью жизни и вспоминал конструкцию японской набедренной повязки. Зачем? Неизвестно.
Тут на свою беду в палату заглянул Светлов (назначенный-таки куратором моей скромной персоны). И, разумеется, я немедленно вывалил на него все свои хотелки, печальки и жалобы.