Пролистывая Фейсбук, я натыкаюсь в новостях на сообщения о пропавшей без вести девушке где-то недалеко отсюда, но меня это не особо интересует. Роуз всё строчит мне про Финна и о том, как он пригласил её на завтрак. У неё, по ходу, уже не все дома — а это значит, что скоро я стану как телеге пятое колесо. Но я рада за неё.
Открывается входная дверь. Я спрыгиваю со стула, заглядываю в прихожую и вижу, как Бен вешает куртку. У него запавшие усталые глаза, а синяя рубашка сидит на нём криво. Он бросает на меня мимолётный взгляд и не улыбается. Похоже, утро у него выдалось напряжённым.
— Привет, — кротко произношу я.
Он что-то мычит, а я, закатив глаза, скрещиваю на груди руки. Ладно, хорошо. Придётся мне из нас двоих побыть сейчас взрослой.
— Прости за вчерашнее. Это было безответственно и неуважительно, — я начинаю пыхтеть, кусая губу. — И прости, что накричала на тебя.
Бен снимает блестящие чёрные туфли и приподнимает бровь.
— Подросток в курсе, как надо извиняться? Считай, что я сражён наповал, — он отодвигает от двери туфли и поднимается наверх. — Ты всё ещё под домашним арестом.
— Да знаю! — раздражённо бросаю я.
Что сказала — я уже не помню, только помню, что повысила голос. Прощения я попросила, так что пофиг. Я усаживаюсь на диван и вижу сообщение от Хакса: «Наверное, это глупо, но я хочу тебя снова увидеть». Я скриню Роуз его смс и кучу смайликов и отвечаю Хаксу, спрашивая, когда и где. Значит, он не тупо использовал меня — я действительно ему нравлюсь!
Раньше я встречалась с парнями, но мы ходили только в кино и боулинг. Мама всегда ждала меня во дворе, пока я не вернусь домой, и на то были свои причины — её дочь-подросток гуляла с мальчиками. Хотя ума у меня всегда было достаточно, чтобы не наделать глупостей.
— Кому ты пишешь?
Бен стоит внизу лестницы, переодетый в джинсы и клетчатую красную рубашку. Я удаляю сообщения от Хакса и на попытку дяди что-нибудь выведать, лишь пожимаю плечами. От него пахнет каким-то… отбеливателем, что ли? Возможно хлоркой.
— Никому, — вру я. — Просто Роуз.
— Звучит как-то сомнительно. — Он садится рядом со мной, прикасаясь тёплым бедром к моему бедру, и зевает. — Мне нужно было купить кое-какие лекарства. Ты спала как убитая, когда я уходил. Позавтракала?
Мой взгляд скользит по его ноге, и я пожимаю плечами. Бен вытягивает руки на спинке дивана и ещё шире расставляет колени, занимая собой чуть ли не всё пространство. Мои же колени, на которых лежит телефон, тесно прижаты друг к другу. Бен такой тёплый, и от него и правда пахнет отбеливателем.
Я откашливаюсь, отводя взгляд от телевизора.
— Ага, я поела. Уж не такая и беспомощная. Кстати, от тебя воняет отбеливателем — мертвяка припрятывал?
— Я же серийный убийца, — протягивает Бен, и глазом не моргнув.
Мы долго сидим молча и смотрим телик. Я переписываюсь с Роуз и Хаксом, чтобы ещё кое-что обсудить. Бен откидывает голову на спинку дивана и тяжело вздыхает, когда мы добираемся до третьей серии «Друзей». Едва ли я смотрю на него, слишком занята, рассказывая Хаксу о моём любимом животном и любимом цвете. Утконос и зелёный — всё просто.
Бен наклоняется, чтобы поглазеть на экран телефона.
— Сколько лет этому ягнёночку? Семнадцать?
Я отстраняюсь, краснея.
— Он учится в универе.
— В универе? Ну и на что ему шестнадцатилетка?
Тьфу. Я закатываю глаза и игнорирую вопрос. Бен переключает канал на баскетбольный матч, и не успеваю я опомниться, как мы уже валяемся на диване аж до самого обеда. Я продолжаю флиртовать с Хаксом, а он уже начинает заводить грязные разговорчики о прошлой ночи. Я хихикаю над одним из его сообщений о том, какие очаровательные звуки я издавала, когда кончала.
Моего плеча касаются кончики пальцев Бена. Я вздрагиваю, помедлив с ответом Хаксу, и бросаю на него взгляд. Бен в телефоне отвечает на чьё-то письмо, а два его пальца рассеянно гладят мою обнажённую кожу.
— Что у нас на обед? — спрашиваю я, прочистив горло и незаметно прерывая контакт.
— Можем приготовить пиццу, если хочешь, — он на миг посмотрел в телевизор и заулыбался. — Слушай, а почему бы тебе не пригласить твоего нового бойфренда? Он так вежливо покрыл мою племянницу засосами.
— Ага, конечно. Мы только что познакомились — я не хочу, чтобы он сбежал.
Бен сжимает мне плечо, приподнимая брови.
— Я хочу.
Я начинаю смеяться, но всё же неуверенно приглашаю Хакса на ужин. Он соглашается, надеясь сгладить с моим дядей все острые углы. Потом я поднимаюсь наверх, чтобы переодеться, а Бен, сунув руки в карманы, как бы между прочим, входит в мою спальню и прислоняется к стене.
— Он милый, — настаиваю я, суетясь в поисках юбки и блузки. — То есть, он пытался вроде как «отвалить» от меня.
— Держу пари, он очень пытался. Потому что вполне может угодить за решётку. — Бен складывает руки на своей широкой груди. — Что ж, ему следует продолжить в том же духе и постараться для меня ещё больше.
— А тебе разве не надо писать книгу?
Бен усмехается.
— Не сейчас. Издатели дали мне время. И меня больше беспокоит, что моя племянница-подросток подцепила парня из университета.
Краснея, я начинаю укладывать свой наряд на кровать.
— Мы не… занимались этим.
— О, прекрасно!
Бен оставляет меня переодеваться в одиночестве. Когда я спускаюсь вниз, он уже стоит у плиты и оглядывается на меня. У него снова собраны волосы в пучок и выглядит он… э-э… вполне даже неплохо. Я пытаюсь как-то спрятать уши, пока они окончательно не покраснели, и не сдали с потрохами мои странные мысли.
Бен жестом приглашает меня присоединиться к нему. Я подхожу к кухонному столу и улыбаюсь, когда вижу ингредиенты для рататуя — нашего любимого блюда.
— Знаешь, как его готовят? — спрашивает Бен, расплываясь в улыбке.
— Неа. Родители мало готовили.
— Вот как! — произносит он, наливая масло в сковородку. — Твоя мать была ленивой задницей, но оправданий для папаши быть не может. Хочешь порезать перец с кабачками?
Я нарезаю всё это тоненькими кружочками, как того хочет Бен. Он справляется с остальными овощами гораздо быстрее, нарезая их кубиками, и мне лишь остаётся зачарованно за этим наблюдать. Он умеет готовить — кто бы мог подумать? Я стараюсь быть хоть немного полезной: накрываю на стол и приношу напитки. По радио играет одна из нежных песен Синатры, а по телевизору эхом разносится смех какого-то ситкома.
Бен ставит блюдо в духовку, и после того, как устанавливает таймер, моет руки. Я сижу с телефоном за кухонным островом и чувствую, как его пальцы обхватывают мою миниатюрную руку и мягко тянут к себе. Я поднимаю взгляд и смотрю в его тёмные глаза.
— Потанцуй со мной, — шепчет он, улыбаясь.
Я улыбаюсь ему в ответ.
— Я не умею.
— Не страшно. Пригодится с твоим этим мальчиком-зайчиком.
Он снова тянет меня к себе, и я соскальзываю со стула. Положив мой телефон на стол, Бен обходит меня и становится напротив, обнимая за талию. Я слабо улыбаюсь под его пристальным взглядом, когда он кладёт мою руку себе на плечо и переплетает свои пальцы с моими. Он просто охренительно высокий, и я чувствую, что он мог бы надавить на меня и поцеловать, но я отгоняю от себя эти мысли.
Мы медленно покачиваемся в танце на кухне, не говоря друг другу ни слова. Бен приподнимает бровь и ухмыляется.
— Ты пока даже не отдавила мне ноги, — мы начинаем кружиться, от чего у меня перехватывает дыхание. — Можешь положить голову мне на грудь, если не хочешь смотреть на меня.
— Да ладно. Я просто присматриваю за тобой, если вдруг Арми зайдёт.