«В городе ни одной батареи не было, а их требовалось для защиты по малой мере семь штук построить. Пушки хотя и отыскались, да все негодные: у которой дуло оторвано, у иной казенника не было, все как есть перержавели, да опять и калибр малый, много-много что осьмифунтовый, одним словом, как есть, все хлам да брак», — рассказывал художнику Боголюбову, рисовавшему картину Петропавловской обороны, один из рядовых аврорцев.
Весь гарнизон, Бее жители Петропавловска участвовали в возведении оборонительных сооружении. Команда «Авроры», служащие порта, жители города, камчадалы из окрестных деревень каждодневно выходили чуть свег на строительство. «Куда ни заглянешь, везде кипит работа. Кто режет хворост для фашинника, кто фашины* вяжет, кто мешки с землей набивает, и все это несется на батареи. А на батареях землю копают, брустверы наваливают и устанавливают амбразуры для орудий. В одном месте слышно треканье, — бревно,значит, на батареи та-щут, чтобы платформы (деревянный настил для установки орудий. — А. С.) устроить, в другом месте поют «Дубинушку»: — -глядь, и пушку везут. Одним словом, с самой ранней зорюшки и до позднего вечера, куда ни обернешься, — всюду кипит работа, повсюду народ, как з муравейнике мураши возятся. Бабы, ребятишки, — к те работали, понимается, что их никто не нудил, а так. по своей охоте шли да нам помогали»**.
* Фашины — пучки хвороста для скрепления бруствера, бруствер — насыпь для укрытия батареи.
** Н. Боголюбов, Славная оборона Петропавловского порта против англо-французского флота в 1854 г., стр. 6—7.
с*
67
20 нюня в Петропавловск прибыл из устья Амура кор-вет «Оливуца» с распоряжениями генерал-губернатора Восточной Сибири Муравьева о подготовке порта к встрече противника. Это было, конечно, далеко не то, что ожидали петропавловцы. Однако хозяйственный командир порта не растерялся. «Завойко приказал командиру корвета спустить на берег лейтенанта князя .Максутова, который необходим для обучения волонтеров на батареях, с артиллерийским делом незнакомых»46 — говорится в архивных документах. А через четыре дня — 24 июля (5 августа) с военным транспортом «Двина» из залива Де-Кастри прибыли и долгожданные подкрепления. На транспорте находилось 350 бойцов для пополнения Петропавловского флотского экипажа и военный инженер Константин Мровинский, принявший на себя руководство постройкой батарей.
Правда, физическое состояние пополнения было далеко не блестящим. Во время сплава по Амуру и перехода в Петропавловск люди получали на суточное довольствие по четыреста граммов недоброкачественных сухарей, и почти все были истощены. Но это были сибиряки, стойкий и упорный народ, не теряющийся перед трудностями. Транспорт доставил также орудия •— две бомбических пушки двухпудового калибра и четырнадцать — тридцатишестифунтового калибра.47
В число защитников города влился и экипаж «Двины», состоявший из 05 человек с командиром — капитан-лейтенантом Александром Васильевым.
Решено было возвести укрепления не только для зашиты входа в Петропавловский ковш (Малая гавань),
по и для отражения десантов, могущих высадиться к северу или югу от города. Для пополнения береговых батарей пришлось снять с «Авроры» и «Двины» часть орудий; пушки на кораблях оставались главным образом по одному борту.
К концу августа вокруг Петропавловска выросло шесть земляных батарей (седьмую батарею, поставленную внутри ковша, состоящую из пяти старых медных шестифунтовых пушек, как опасную для своих же кораблей, с прибытием Мровииского пришлось законсервировать).
Вход в Петропавловскую гавань защищали батареи №№ 1, 2 и 4.
Первая батарея из пяти орудий (три пушки тридцатишестифунтового калибра и две — бомбические двухпудового калибра) была установлена на Сигнальном мысе и прикрывала вход в бухту с юго-запада. Орудийная прислуга состояла из 64 человек под командованием лейтенанта Петра Гаврилова.
Вторая батарея, сильнейшая из всех, находилась на низменной песчаной косе — Кошке, отделявшей Петропавловскую гавань от Авачинского залива. Словно мост, перекинулась эта отмель с одного берега на другой, оставив направо только узкий, но глубокий проход, очень удобный для захода кораблей. Защищенная прочным бруствером, вторая батарея состояла из десяти орудий тридцатишестифунтового и одного двадцатичетырехфунтового калибра. Состав команды — 127 человек, командир — капитан-лейтенант Дмитрий Максутов.
Четвертая батарея располагалась несколько южнее бухты, ближе к входу в Авачиискую губу — на Красном яре. Эта батарея, вооруженная тремя пушками двадцатичетырехфунтового калибра, обеспечивала перекрестный обстрел неприятеля, который попытается войти в гавань. Она должна была также препятствовать высадке
|
Схема Петропавловской обороны. Цифрами обозначены батарел (Перерисовка с гравюры 1855 г.) |
десанта для обхода города с юга. Команда батареи —-28 человек, командир — мичман Василий Попов.
• В глубине бухты, под защитой Сигнальной горы, стояли на якорях, бортами к входу, фрегат и транспорт. На «Авроре» были готовы к действию 22 орудия с 60 зарядами на каждое. Транспорт «Двина» имел пять коротких пушек восемнадцатифунтового калибра с 30 зарядами на пушку. Своим огнем «Аврора» и «Двина» в упор защищали вход в гавань. Сам вход в коси! был прегражден боном — бревнами, соединенными между собой цепями.
С запада и северо-запада для защиты порта и города были сооружены батареи № 3 и № 5.
Третья батарея встала на перешейке, соединяющем Сигнальную и Никольскую горы. Здесь находилось пять длинных двадцатичетырехфунтового калибра пушек с «Авроры», прикрывавших расположенные за перешейком порт и город. Команда состояла из 51 человека под начальством опытного артиллериста лейтенанта Александра Максутова.
Пятая батарея48 — Озерная — располагалась у северо-западной подошвы Никольской горы на низменности. В ней насчитывалось пять коротких'двадцатичетырехфунтовых орудий, взятых также с «Авроры». В состазе команды — 49 человек, командир — капитан-лейтенант Василий Кораллов.
С северной стороны, на случай высадки неприятельского десанта, для защиты дороги, идущей в город между Никольской горой и озером Култушным, находилась шестая батарея. Ее предполагалось перенести, но было уже поздно. «Только в то время, когда неприятель уже стоял на большом рейде, — говорит Мровинский. — пот
орудия этой батареи были сделаны платформы, и находившиеся на ней старые медные 6-фунтовые пушки заменены новыми чугунными 1849 фунтовыми, снятыми с военного транспорта».49
Четыре орудия этой батареи обслуживались 31 чело49 веком. Командир — поручик Карл Гезехус.
В распоряжении главного командира имелось еще одно единственное подвижное полевое орудие трехфунтового калибра. Командовал им титулярный советник (младший гражданский чип) Зарудный, в распоряжении которого находилась команда из девятнадцати человек.
Сооруженные на скорую руку батареи страдали крупными недочетами. На пятой батарее часть орудий была установлена без платформ, и, разумеется, пушки не могли действовать нормально. Для довершения работ не имелось леса, хотя использовано было все, что только можно взять. Для третьей, например, батареи пришлось разобрать одну из площадок на «Авроре». И, главное, на некоторых батареях не успели сделать насыпей-брустверов. Часть орудий оставалась открытой со стороны моря. Артиллеристы третьей батареи говорили, что у них «были закрыты только пятки». Недаром эту батарею назвали «смертельной»...
Не успели достроить и батарею яа Сигнальном мысу. Здесь удалось за счет скалы несколько расширить площадку, но зато оказался незавершенным бруствер. Пушки оставались почти открытыми.
47
В тогдашней гладкоствольной артиллерии калибр выражался весом чугунного ядрг, которым стреляло- орудие. В переводе на метрические меры фунт равен 409 граммам, пуд — 16,3 килограмма.
48
Ее официальное название батарея Лг 7; однако в белый:: I-^стпе документов она чаше называлась пятой батареей. Поелммое название и употребляется в книге.