— Е-е-есть хочу…
Из подъезда вышла нарядная дама и, увидев распростертого на ступеньках старика, испуганно попятилась назад, но потом позвала служанку, которая положила что-то дедушке в консервную банку. Когда нарядная дама скрылась за углом, дедушка жадно запихнул содержимое банки себе в рот и побрел дальше по улице. Петрос вопросительно поглядывал на сестру: что, мол, нам теперь делать?
— Если бы на него посмотрела здесь Великая Антигона, она заключила бы с ним контракт на два года, — с горечью проговорила Антигона-младшая.
Больше они не стали за ним следить и пошли домой. Но не успели они свернуть в переулок, как услышали опять потусторонний голос дедушки:
— Е-е-есть хочу…
ЧАСТЬ III
БЕСПЛАТНЫЕ ОБЕДЫ
Глава 1
ДАМОН И ФИНТИЙ[25]
Все произошло так, как говорили Яннис и Ахиллес, а еще раньше сумасшедший в пижаме. Стены домов и ограды покрылись большими красными и зелеными буквами — кое-где попадались и синие, — и, когда все Афины стали похожи на огромный букварь, в школы привезли большие черные котлы.
В школе Петроса, бывшем гараже, снова начались занятия, и теперь, чтобы не лишиться бесплатного обеда, на уроки ходили почти все дети. Каждый полдень приезжала тележка, и с нее сгружали Да́мона и Фи́нтия. Так прозвали два дымящихся, черных, как сажа, котла. Когда в первый раз их ждали, никто из ребят не мог сосредоточиться на занятиях, и господин Лукатос начал читать вслух рассказы из какой-то книги:
— «В давно минувшие времена в древних Сиракузах жили два неразлучных друга, Дамон и Финтий…»
— Едут! Едут! — раздался вдруг тоненький голосок в углу класса.
Это закричала маленькая девочка; она смотрела в щель двери, не едут ли, конечно, не Дамон и Финтий, а котлы с обедом, за которыми с тех пор закрепились такие имена.
Ребята засмеялись, зашумели и повскакали с мест. Господин Лукатос не спеша, с достоинством подошел к двери и широко распахнул ее. Возле гаража стояла тележка с двумя котлами. Две хорошо одетые дамы и девушка в черном свитере и выгоревшей синей юбке спросили, где им найти учителя. Вокруг столпился народ, как всегда, когда что-нибудь происходит на улице. Люди молчали, не раздавалось ни звука. Лишь одна женщина, воздев к небу руки, воскликнула:
— Наконец-то наши дети поедят досыта!
Дамы и девушка поговорили немного с господином Лукатосом. Какие-то люди сняли с тележки котлы и водрузили их посреди класса. Подойдя к доске, учитель обратился к ребятам с торжественным видом, словно держал речь на национальном празднике:
— Возьмите свои котелки и встаньте в очередь. Начинается раздача бесплатного обеда.
Зазвенели бидончики, потом наступила тишина, и господин Лукатос отдал приказ, как на параде:
— Малыши вперед, старшие назад, остальные в середину! Не шуметь!
Сотирис и Петрос стояли в серединке. Дожидаясь своей очереди, они смотрели, как большие металлические ложки погружались в котлы и через секунду подымались, тяжелые-тяжелые, дымящиеся, и из них лился в бидончики густой суп. Стоявшим впереди малышам повезло, они уже получили свою порцию и отходили, слизывая капли, текущие по стенкам полных бидончиков. Одной разливательной ложкой орудовала учительница третьего класса, другой — девушка в черном свитере, которую звали Софи́я. Богатые дамы отмечали что-то на листах бумаги с красным крестом наверху и беседовали с господином Лукатосом.
— По-видимому, останется порций тридцать, — сказала одна из них.
— Кто из детей больше нуждается? — спросила другая.
— Все нуждаются, — ответил господин Лукатос. — Сто процентов дистрофиков.
— Ну и ну! — подтолкнул Петроса Сотирис. — А ты знал, что мы дистрофики?
Петрос не успел ответить, как подошла его очередь. Девушка в черном свитере опустила ложку в котел.
Вот что значит бесплатный обед — слова, которые он вместе с Яннисом столько раз писал на стенах домов и оградах. Слова, которые Ахиллес произносил особенно торжественным тоном: «Мы должны добиться бесплатных обедов». Отныне Петрос будет знать, что волшебные слова, написанные на стенах домов, воплощаются в жизнь.
Суп перелился из ложки в бидончик Петроса, сделанный из банки от маргарина — желтой жестянки с черными буквами. До войны дедушка ворчал на маму за то, что она готовила на маргарине. «Сливочное масло полезней и вкусней», — твердил он. Но маргарин стоил вдвое дешевле, а маме всегда приходилось экономить деньги… Горячий тяжелый бидончик обжигал Петросу руки. Девушка в черном свитере улыбнулась ему.