Решительно подошел, решительно положил, решительно выглядел идиотом. Вот так, наверное, точнее. Потому что совершенно было не понятно, как его класс фортепиано связан с плечом старосты.
Судя по реакции Деевой, она мои мысли целиком и полностью в данном вопросе разделяла. Поведение Антона ее заметно нервировало.
Потому что Наташка сначала глянула на Кашечкина, затем повернула голову и опустила взгляд на его ладонь, которая лежала на ее плече. В отличие от Лукиной, фонтанирующей неуместным восторгом, Деева наоборот, никакого намека на вселенское счастье на лице не имела.
Видимо, идея Насти о коллективном творчестве не пришлась Деевой по душе, как и предложенный репертуар. А тот факт, что Кашечкин прилег на ее плечо, не понравился Наташке еще больше. Она осторожно отодвинулась в сторону от Антона, а потом почему-то покосилась на меня. Почему? Понятия не имею. Мне уж точно все равно, кто там хватает Дееву за плечи.
Я вообще не понимаю, почему в этой версии моей жизни Наташки внезапно стало как-то слишком много. Мы с ней никак не должны пересекаться кроме школьных уроков. А теперь почему-то каждое событие сопровождается ее участием.
— Ну видите, что Олег Петрович говорит. Любимая песня директрисы. На фоне сегодняшней двери, которую испортил Строганов, мне кажется, это будет очень уместно. Глядишь, подобреет. — Добавила Настя и посмотрела на всех с надеждой.
— А че сразу Строганов? Че Строганов? — Взвился моментально Серега. — Можно подумать, я один там с этой дверью… Но вот насчет песни… Можно. Думаю, хорошо будет, если мы отличимся.
— Да! Замечательная песня. — Согласилась вдруг Рыкова, вызвав у меня искреннее удивление.
Просто… Они серьёзно, что ли? Какой, к чертовой матери, «Айсберг»? Нас прикончат за эту песню. Нинель и прикончит. Текст, насколько я помню, точно не про дружбу. Да и потом, верить словам Олега Петровича, когда он разгуливает с молоточком наперевес — дело опасное. У него в такие моменты резко просыпается чувство юмора. Как правило, очень хреновое чувство юмора.
— Все. Решили. Поем «Айсберг»? — Спросила Рыкова.
Причём сделала она это настолько быстро, что стало понятно, тут дело вовсе не в песне. Скорее всего, Ленка рассчитывала, что Деева просто не подпишется на подобный репертуар. Вот уж точно он не для школьного концерта, Рыкова это прекрасно понимает. Судя по выражению ее лица и хитрому взгляду, она думала так. Сейчас Наташка возмутится, откажется и все. Потом Ленка выйдет одна или с той же Лукиной, и споет что-нибудь подходящее.
— В принципе, песня и правда хорошая. — Кивнула с решительным лицом Деева. — Есть пять минут, чтоб остальные подучили начало. Слова-то почти все знают. Кто не помнит, может на ходу подхватывать и подпевать. Остальные просто вступят во время припева. Песня вроде на слуху.
— Вы чего? — Я не выдержал. — Нас прикончат. Вы на полном серьёзе?
— Ах ты чёрт… — Макс вдруг сорвался с места, подскочил к открытой двери, выглянул из каморки, а потом махнул мне рукой, подзывая ближе.
Пришлось оторваться от процесса вразумления одноклассников и подойти к другу.
— Смотри, смотри… Вон, Ангелина сидит, с краюшку. Как думаешь, если я выйду на сцену вместе с остальными и спою, она оценит? Ну… Заметит меня?
— Макс… Это очень плохая идея. — Начал было я.
— Ты мне друг? Давай в массовке встанем. Но только, чтоб меня было хорошо видно. И вон еще, Мария Семёновна там, которая кружок ведет. Вот как раз она меня тоже оценит и даст роль. Друзья ведь мы, правда?
Макс опять подключил самый весомый аргумент. Учитывая, что я планировал сделать то же самое в ситуации с новеньким, вытянуть из Макса помощь во имя нашей дружбы, пришлось снова согласиться.
— Так, отлично. — Лукина едва не подпрыгивала на месте от предвкушения. — Значит, на счет раз-два я начинаю вместе с Леной и Наташей. А потом вступят остальные. Антон, иди к фортепиано, будешь аккомпанировать.
— Эй, 7″Б", ваша очередь. — Крикнул один из старшеклассников.
— Ну… Я предупреждал. — Высказался я вслух своим товарищам, которые гордо прошествовали на сцену, а потом двинулся следом.
Когда Кашечкин вдохновенно ударил по клавишам и заиграл мелодию, которая, кстати, действительно у него вышла очень даже ничего, стало понятно, я был прав. Лицо директрисы сначала вытянулось, выражая крайнюю степень неверия. Она будто сама себя пыталась убедить, что мы не можем настолько быть неисправимыми и неуправляемыми. Но Лукина на это не обратила внимания. Она громким шепотом скомандовала «раз-два» и…