Человек вытащил откуда-то кусок металлической трубы и пружинистой походкой направился на первый этаж. «Эх, и страшный же», – подумал Дилер и последовал за своим телом.
Из первой квартиры вышла пожилая женщина. Она тщательно заперла за собой дверь и направилась уже к выходу, но притаившийся в тени человек вдруг выскочил и со всего размаху ударил ее заостренным концом трубы по затылку. Хлынула кровь.
Старушка ничего не успела ни произнести, ни сделать. Она умерла мгновенно. Её ноги подкосились, тело привалилось к подъездной стене и, оставляя тонкий кровавый след, сползло на пол. Мужчина всё с той же ухмылкой подошёл спереди к жертве, оценил результаты своего труда, остался доволен и сказал: «Всё!».
– Всё, – разнеслось эхом.
Он вернулся на второй этаж, попутно сунув трубу куда-то за батарею, сел на подоконник и вскоре вальяжно развалился, закрыв глаза.
– Меняемся? – сплюнув на пол, спросил он.
– Меняемся! – был ответ.
Далее убийца произнёс ту же фразу вместе с Дилером. Ухмылка, злобное выражение лица, сутулость исчезли, уступив место прежнему Дилеру: умному, красивому, человечному. Он огляделся: штаны испачканы подъездной грязью, впрочем, как и всегда, перчатки все в ржавчине от трубы.
«Чёрт, пора мне дезертирствовать, я больше не игрок на этом поле», – пробормотал Дилер и хотел было повнимательнее осмотреть ещё и старые кеды, но тут вдруг в его голове сапсаном пронеслась мысль: «Уходи быстрее». «Чё-о-о-орт», – подумал он, спустился вниз, аккуратно обошёл труп, стараясь не вляпаться обувью в кровь, уже растекшуюся небольшой лужицей на полу, и быстрым шагом направился к выходу.
Боковым зрением он увидел, как к первому подъезду направляется девушка с коляской, но она была далеко, метров за десять, и не обращала внимания ни на кого, кроме своего ребенка. «Эх, сейчас ору будет, Раскольников долбаный», – подумал Дилер.
«Налево», – возникла мысль. «Но там же забор, ворота», – снова подумал Дилер. «Налево!» – не унималась мысль. Дилер проворно перелез через ворота, а девушка медленно, но верно, приближалась, катя коляску и одновременно общаясь со своим только что проснувшимся мальчиком.
Дилер спрыгнул на землю и лёгкой походкой направился к перекрестку, но тут мысль – «беги» просто поразила его, как молния. Он немного ускорил шаг и даже затрусил, но мысль не отступала. «Мчи», – вдруг чуть не разорвало его мозг. И Дилер драпанул так, будто за ним черти гнались.
Через дорогу он успел перескочить за пять секунд, при том, что там не было ни светофора, ни даже пешеходного перехода, а затем понёсся вперёд по улице. Свернув налево, Дилер направился к перекрёстку с улицей, на которой располагался госпиталь, и достигнув цели, устремился прямо вплоть до перекрёстка теперь уже со своей улицей, где снова повернул налево.
Всю дорогу до дома Дилер нёсся, как наскипидаренный. Сердце так и выпрыгивало из груди. В голове стучал отбойный молоток. Происходящее казалось нереальным. Дома, деревья, кусты совершали гигантские прыжки вокруг Дилера. Ему казалось, что если он вдруг оступиться и упадёт – больше никогда не встанет. Ноги болели. Спина взмокла. Едва оказавшись во дворе своего дома, Дилер упал, выбившись из сил, и потерял сознание.
Очнулся он только минут через десять, а может и через час – сам не знал. Как он очутился на земле возле своего дома, Дилер не помнил. Он поднялся и, пошатываясь, побрел к дому.
Вставая он заметил вылезшие из земли по весне тугие вытянутые трубки бело-фиолетовых цветков царь-травы, известной в народе под названием «петров крест». Но сейчас ему было не до флоры. Постепенно события сегодняшнего дня стали выстраиваться в последовательную цепочку: универ, подарки, цветы, подъезд, бабушка, труба, кровь, забор, бегство. Дилер поморщился и вошёл в свой подъезд.
Дома он первым делом снял с себя всю одежду и засунул её в автоматическую стиральную машину, засыпав побольше порошка, а старые кеды и новые перчатки так вообще выбросил. Затем Дилер простоял в душе полчаса, смывая с себя грязь, пот и негативную энергию. Сердце немного сбавило темп, но всё равно бешено колотилось. Выйдя из душа, Дилер обернул торс мягким пушистым полотенцем, включил машину на двухчасовую стирку при самой высокой температуре и сел на диван.