Тамара хотела ещё что-то сказать, задумалась, что же именно, однако, открыв рот, поняла, что в кухне кроме неё никого нет. Она прошла в ванную, достала футболку Дилера из корзины для белья и, сняв свою майку, надела его.
Потом она легла на не разобранный диван в большой комнате, накрылась пледом, свернулась калачиком и, вытирая слёзы, ещё некоторое время вспоминала моменты своей жизни, связанные с загадочным и красивым парнем по прозвищу Дилер.
Тамара старалась как можно дольше продлить эти мгновения, но было уже поздно, и в конце концов для неё настала «пора Умчаться в вихре по Дороге Сна»[53].
Глава 12. Вторая жизнь.
Предчувствую Тебя. Года проходят мимо —
Всё в облике одном предчувствую Тебя.
Весь горизонт в огне — и ясен нестерпимо,
И молча жду,— тоскуя и любя.
А.А. Блок
Когда Петя проснулся в своей комнате в трёхкомнатной квартире на улице имени Железного Феликса, первым делом он увидел ангелочка. Маленькое золотоволосое существо в белом платьице и в розовых носочках стояло ножками на полу у его кровати. Он пытался найти крылышки, которые обязательно должны быть у херувимчика, зажмурился и снова открыл глаза. Однако за спиной агнца ничего не было.
«Пиветь», – сказал ангел, и тогда стало понятно, что это просто маленькая девочка. Крохотная четырёхлетка, которая только что позавтракала и теперь хочет поиграть.
– Ты кто? – спросил Петя, окончательно поняв, что перед ним ребёнок.
– Я твоя сестла! – ответила девочка и сразу накуксилась. Она отошла на несколько метров дальше, и её маленькая фигурка стала расплываться. Пётр понял, что плохо видит и стал шарить левой рукой на тумбочке в поисках очков. Найдя их, он примерил окуляры, потом снял, протёр бумажным носовым платком, найденным тут же, на тумбочке, и снова надел, убедившись, что теперь ему действительно видны самые дальние уголки комнаты.
Девочка постояла ещё около полминуты, а потом заревела и выбежала из комнаты. Вернулась она, уже успокоившись и сидя на руках у стройной женщины с каштановыми волосами, сияющей зрелой красотой.
– Простите меня, пожалуйста, а вы кто? – спросил Петя, жутко боясь обидеть и других людей.
– Петя, я твоя мама, – спокойно ответила вторая гостья, – это Полина, на кухне – Павел.
– Вы – мама? А я – Петя. Я чувствую себя полным идиотом.
– Петя, не волнуйся, – успокоила его женщина, – три недели назад ты попал в аварию, семь суток был без сознания, недавно тебя выписали из больницы. Память ещё не вернулась полностью, но мы сделаем всё, чтобы помочь тебе восстановиться. Всё будет хорошо. Мы тебя очень любим. А сейчас давай одевайся и иди завтракать, сегодня воскресенье, мы собираемся на дачу.
Женщина с ребёнком вышли. Петя выполз из-под одеяла и подошёл к небольшому зеркалу в овальной раме, висящему на стене. На него смотрел симпатичный, но исхудавший и донельзя бледный парень в очках с серыми кругами под глазами, в полосатых семейных трусах и с тёмными волосами, отчаянно нуждающимися в стрижке.
Петя, совсем недавно узнавший, что он Пётр, натянул треники, майку а-ля Дима Билан и тапки и пошёл умываться и чистить зубы. Об утренних гигиенических процедурах он не забыл, а после направился в кухню. За столом сидел усатый солидный мужчина, донельзя похожий на лорда Генри Баскервиля в исполнении Никиты Михалкова, который пил кофе и читал местную газету.
Возле него стояла тарелка с варёными мини-сосисками, блюдце с нарезанным сыром маасдам и тарелочка с кусочками чёрного и белого хлеба.
– Здравствуйте, Павел… – Произнёс Петя, наливая чай в белую кружку с розовыми цветочками.
– Доброе утро, Петро, я – Пал Палыч, – ответил мужчина, отрываясь от текста. Чашка твоя – зелёная, с изображением «Мерседеса». Твоя любимая марка автомобиля. Чай ты обычно пьёшь очень крепкий, а вот кофе – только со сгущёнкой.
– Да? – спросил Петя, отставляя бело-розовую чашку и доставая из кухонного шкафчика свою. – А зачем вы мне это говорите? Сказали бы, что я вообщё пью зеленый и всё. Полезно для здоровья.
– Знаешь, это тебе самому решать. Ты не переживай, мы будем напоминать тебе о тебе столько, сколько потребуется. И всё наладится.