– Верю, верю всякому зверю, – улыбнулась Тамара, – и кто начинает встречаться среди горбыля, смотри, аккуратнее, одежду не порви, вон ещё орясина торчит.
– Зашьешь? – поинтересовался её кавалер.
– Иди уже! – рассмеялась его девушка, – до встречи в новом году!
– А я ещё тридцать первого припрусь! – заверил Пётр, – увидимся в нашем алькове.
– Ты шутишь, здесь?! Очень романтично! – воскликнула Тамара.
– Зато оригинально, – отпарировал Пётр, – я тебе сегодня ещё позвоню!
– Хорошо, – согласилась дама его сердца и юркнула в свой полутёмный подъезд.
Назначенная встреча не только состоялась, но и прошла ещё лучше первой. Пётр не мог понять, как он жил без Тамары раньше, а она, в свою очередь, получила то, чем была обделена в пятнадцать, в восемнадцать и даже в двадцать. То, чего она искала вот уже десять лет, и никак не могла найти. Первое января тоже удалось. Пётр появился на пороге Тамариной квартиры ровно в полдень с подарками для своей девушки и тортиком для ее мамы. Они обменялись презентами, выпили шампанского и мило пообщались с Раисой Александровной.
Потянулись длинные новогодние каникулы. Тамара вышла на работу уже четвертого числа, а Пётр планомерно готовился сдать последнюю зимнюю сессию. Вечерами они часто гуляли в Тамарином дворе, перебрасывались снежками и валялись в сугробах. Проходившие мимо старшеклассники и школьники помладше укоризненно смотрели на них и спешили дальше по своим зимне-каникулярным делам.
Пётр теперь по умолчанию встречал и провожал Тамару после каждой смены. Она знала, что ровно в десять часов вечера у выхода на набережную увидит его. Однажды она даже укорила своего парня в том, что у него, наверное, куча свободного времени, раз он так часто приходит.
Они как и всегда шли по мосту. Пётр сначала молчал, будто подыскивая слова, затем остановился и, пристально глядя своей девушке в глаза и взяв ее за обе руки, ответил: «Нет, поминутно видеть Вас, Повсюду следовать за Вами, Улыбку уст, движенье глаз Ловить влюбленными глазами, Внимать Вам долго, понимать Умом все Ваше совершенство, Пред Вами в муках замирать, Бледнеть и гаснуть … вот блаженство»[54]. Затем, невзирая на запоздалых прохожих, нежно поцеловал ее.
Эти слова сочинил Пушкин. Несуществующий Онегин написал их в письме вымышленной Татьяне, да и Пётр с Тамарой жили в двадцать первом веке и уже давно перешли на «ты», однако эти поэтические строки поразили её в самое сердце. Каждое слово предназначалось ей, только ей одной и не важно, что Пётр сам не писал этого. То, как он смотрел на неё, как горели его глаза, лишний раз доказывало, что он подписывается под каждым словом.
«Петь, ты меня любишь?» – с замиранием сердца спросила Тамара, обнимая своего молодого человека в одиннадцатом часу ночи на пешеходном мосту в центре города. «Да, люблю», – будто сквозь сон услышала она и еле слышно прошептала, – «я тоже тебя люблю». И снова мир перевернулся.
При свете фонарей подвесной мост был очень красив. Река спала подо льдом, окутанная морозной дымкой. Ночная царица луна горделиво взирала с иссиня-черного небосклона. Деревья были похожи на статуэтки из белого мрамора. Спустя некоторое время Пётр и Тамара продолжили движение. С этого момента для них обоих началась новая жизнь.
Однажды, в начале февраля, при ежевечернем созвоне Тамара спросила Петра, какие у него планы на завтрашний день и сможет ли он освободить первую половину. Пётр сообщил, что завтра у него встреча с научным руководителем, которая состоится в три часа дня, а до этого времени он совершенно свободен. Пётр был несказанно удивлен, услышав, что он должен придти к Тамаре домой.
Однако ровно в девять утра он прибыл на место с небольшим букетом пурпурных хризантем. Тамара была не по-домашнему красива: в коротком, сексуально-обтягивающем винного цвета платье с пайетками и в туфлях на высоких каблуках. Она очень обрадовалась цветам, любовно поставила их в воду и пригласила гостя на кухню выпить чаю.
Затем, они перешли в тамарину комнату, продолжая общение, и, конечно, их захлестнула нежность друг к другу. Приподняв и без того недлинный подол её платья, Пётр обнаружил, что под ним чулки, и стал поглаживать внутреннюю сторону её бёдер.
–Всё, надо идти, – с сожалением заметил он, – иначе я просто не смогу остановиться.
–И не надо, – ответила его девушка.