Ефим Давыдович Зозуля
Петров
В 1918 году он возглавлял большой партизанский отряд и дрался с белыми. Был момент, когда отряд, заняв город, освобождал из тюрьмы рабочих. Белые повели наступление. Он попал в плен, а освобожденные рабочие вместе с партизанами тут же отбили его. При этом было много ярких, драматических положений, и среди них такое, когда рабочие и партизаны шли в атаку на белых, превосходящих их числом, с массовым криком:
— Отдай Петрова!
Спустя двенадцать лет эти и другие эпизоды гражданской войны послужили материалом для пьесы. Известный драматург написал пьесу, в которой был выведен Петров и показана на сцене атака с массовым требованием: «Отдай Петрова!»
Пьеса была поставлена.
Петрову было неполных сорок лет.
За двенадцать лет он изменился. Много разъезжал с женой, женился вторично, много работал, учился, выполнял сложные партийные поручения.
Когда ему, сказали, что он выведен в пьесе, он спросил полуудивленно: «Ну? Надо будет сходить». В театр пошел с новой женой.
Посмотрел.
Сильно волновался.
На сцене был молодой Петров — борец, герой, революционер.
В жизни это было не совсем так. Но похожего было много.
Жена смотрела с интересом, но без особого восторга. Она любила другие пьесы.
Ему хотелось еще раз пойти в театр. Одному.
Пошел.
И еще раза два он приходил в театр, незаметно садился не ближе десятого ряда и молча смотрел на себя, молодого, горячего, смелого.
Таков ли он сейчас?
В антракте, в фойе, он посмотрел на себя в зеркало.
Крепкий, приземистый человек, с бородкой.
Две девушки не сдержались и улыбнулись. Никому и в голову не могло прийти — отчего так разглядывал себя этот гражданин.
Наконец он отошел от зеркала.
Вид у него был бодрый.
О чем он думал?
Он думал, что прошло много лет, много лет.
Ну, конечно, он изменился немного. Жизнь — серьезная штука. С людьми трудно. И с мужчинами и с женщинами. Много еще осталось и лжи и эгоизма. Но он верит в жизнь. Глубоко верит. Верит в будущее. И он четко подумал, что если понадобится, он опять станет Петровым, которого изображали на сцене.
1935