После этих слов Петрович поднялся, машинально отряхиваясь. Пыль и мусор в виде листочков и веток он стряхнул, а вот футболка и джинсы, после вчерашнего и сегодняшнего лежания в траве выглядели камуфляжем.
— Куда идём? — спросил Серый, поднимаясь.
— Туда, — указал Петрович направление в сторону, противоположную той, в которую следовали военные. — Идём по дороге. И вид понаглее. В кусты не шарахаемся. Может, за местных сойдём.
Серый послушно кивнул, выбираясь из зарослей на дорогу и тоже отряхиваясь. Он и в своём-то мире не особо любил вылазки на природу. Выражение «постоялый двор» означало хоть минимальный, но комфорт, поэтому идти Серому было куда веселее, чем накануне. Хотя, скорее всего, он просто привык к выданному этим миром телу.
Трактир и впрямь оказался недалеко, через пятнадцать минут — командирские часы Петровича показывали время чётко — напарники его заметили. Ошибиться было невозможно. Большой двухэтажный деревянный дом с кучей построек в огороженном невысоким забором дворе и вывеской: «Приют путника».
Это вывеска показала попаданцам, что знание письменности этот мир им тоже подогнал. А чтобы не оставалось сомнения в назначении дома, из двери трактира вышел человек, явно в подпитии. Шатаясь, он едва не упал со ступенек, выпрямился и, заметив Петровича и Серого, пробормотал:
— О, эльфа увидеть к удаче.
И поплёлся через дорогу к стоявшим по другую сторону небольшим домам какого-то поселения. Попаданцы огляделись. С той стороны дороги они увидели пасущуюся корову вполне земного вида, если не считать трёх рогов и окраски как у далматинца. Ещё дальше виднелась река, около которой бегала ребятня. На мостках женщины в длинных платьях с подоткнутыми подолами полоскали бельё.
Серый и Петрович замерли, увиденное вновь напомнило родную Землю. И вновь эльф опомнился первым.
— Хорош глазеть, заходим.
Он поднялся по ступенькам и толкнул дверь. Увиденное вновь тряхануло нервы. Внутренне убранство трактира напомнило попаданцам старые фильмы. Массивные дубовые столы со скамьями около них, стойка с двух концов, от которой имелись двери. Одна, полуоткрытая вела к лестнице наверх, из-за второй доносился запах съестного. На стойке стояло несколько пузатых бочонков, явно со спиртным.
Внутри оказалось малолюдно. За дальним столом сидели пожилая женщина с мальчишкой и разглядывали лежащую на столе скрипку. Они с интересом уставились на вошедших. Молодая женщина, протиравшая деревянные кружки, оставила своё занятие и поспешила навстречу посетителям.
— Всем доброго дня, — поздоровался Петрович негромко, чтобы раньше времени своим басом местных не пугать. — Хозяюшка, а таким путникам как мы место для ночлега найдётся?
— Ик, — произнесла хозяйка, уставившись на Петровича.
— И, если можно, еды побольше, будьте добры, — добавил Серый, чей живот вновь подвело. Молодой троллий организм требовал пищи.
— Ик, — вновь икнула хозяйка, переводя изумлённый взгляд на Серого.
Попаданцы переглянулись. Они, в отличие от местных, не знали, что вежливый тролль явление, по редкости уступающее лишь эльфу, без пренебрежения разговаривающему с окружающими. Однако хозяйка не зря держала в нежных женских руках постоялый двор и трактир. Она быстро опомнилась и произнесла:
— Добро пожаловать в Приют путника. Советую взять номер на двоих, так выйдет дешевле, всего один серебряный за сутки. Сюда входит еда и пиво, а также посещение бани и услуги прачки. Насчёт обеда: будут какие пожелания, или устроят наши обычные блюда?
— Устроят обычные, — пробасил Петрович, который успел порыться в кошельке. Он выложил на стойку серебряную монету, подумав, добавил к ней несколько медных и попросил: — Хозяюшка, одолжи на минутку нож. Чем острее, тем лучше.
Хозяйка кивнула, сгребла монеты в карман фартука и отправилась на кухню, распоряжаться насчёт обеда. Вернулась, неся в руках здоровенный тесак. Вопросов она задавать не стала, просто протянула нож Петровичу, со словами:
— Вот самый острый.
Тот попробовал лезвие пальцем и одним махом отсёк свою шикарную белоснежную косу и швырнул её на ближайшую скамью.
Хозяйка и пожилая женщина за дальним столом в один голос охнули, а мальчишка вскочил со своего места и подошёл к эльфу, с блаженным видом трясущему головой. Неровно обрезанные волосы упали на лицо «рваной» чёлкой, но в целом выглядели вполне неплохо.
— Наконец-то я избавился от этой мерзости, — сказал Петрович, возвращая тесак.