На бегу, Петрович достал из вещмешка складной нож. Нажал на кнопку, выдвигая лезвие. Не Бог весть какое оружие, но что делать, если настоящее выдаётся только после присяги. К слову, и нож-то каптёр выдал только ему, посчитав самым ответственным.
Втроём они выскочили на довольно широкую просеку. На противоположной стороне огромный кабан с шерстью бурого цвета атаковал одно из деревьев. Зверь с разбегу ударялся о ствол, стрясая с ветки того, чьё присутствие Петрович, Серый и Самир сразу не заметили.
Обхватив ветку руками и ногами, можно, сказать, слившись с ней, на дереве находился один из пехотинцев третьего ритона.
— Помогите, — просипел он, заметив группу спасения.
Кабан же, движимый одной целью, на окружающее внимания не обращал. Разбегался и врезался в дерево. Снова разбегался и снова врезался.
— Готовьте магию, попробую так отогнать, если не получится, применим огонь, — сказал Петрович и крикнул: — Кыш!
Но кабан слишком разъярился и даже не заметил воздействия.
Серый и Самир по щелчку пальцев сформировали над руками небольшие огненные шары. Близнецы несколько дней учились у Серого и Тимса управлению магическими потоками и вполне успешно.
— Ну что, бьём? — спросил Серый, прищуривая один глаз.
— Погоди. Давай-ка я ещё вот так попробую, — сказал Петрович и позвал: — Хр-хр-хр.
Кабан, только начавший разбег, замер. Затем медленно повернулся в сторону Петровича и уставился на него маленькими глазками. Из них медленно уходил блеск ярости.
— А вот теперь бьём? — не выдержал Самир.
Кабан хрюкнул и кинул взгляд на висящего на ветке пехотинца.
— А вот теперь: кыш-кыш-кыш! — строго приказал Петрович.
Зверь, недовольно фыркая, потрусил вглубь леса. Подождав, когда он отойдёт подальше, спасатели кинулись к дереву.
— Всё, спускайся, — позвал Серый.
— Н-не м-могу, р-руки затекли, — просипел пехотинец, похоже, успевший сорвать голос до того, как его услышали.
— Могу кабана обратно приманить, — спокойно произнёс Петрович и добавил: — Где-то я такой цирк уже видел.
Серый и Самир, вспомнив забег мага координатора, дружно рассмеялись. Пехотинец, сообразив, что раз смеются, то угроза миновала, сполз с дерева. Это был один из тех, что вернулись из увольнительной с фингалом. В воспитательных целях лекари фингалы и синяки устранять не стали, подлечив лишь ушибы.
— Спасибо, я Ирван, — сказал пехотинец и закашлялся. Петрович достал фляжку протянул потерпевшему. Тот припал к фляге, жадно глотая воду.
— Вот, это твоё, — сказал Самир, протягивая поднятый с земли вещмешок, порядком потоптанный кабаном.
— Идти сможешь? — спросил Петрович. Бедолага пехотинец лишь кивнул, возвращая фляжку. — Тогда все за мной, пока наши на поиски не отправились. С них станется. Ищи потом по всему лесу.
Под это ворчание потерпевший и группа спасения отправились к ожидающим их всадникам второго ритона.
Петрович кратко описал происшествие, а Ирван объяснил, что случилось. Он ушиб ногу и отстал от остальных. Его отсутствия никто не заметил. Позвать он не решился. В этом месте он болезненно поморщился, а Петрович сделал вывод:
— Зачморили пацана. Слушай, Ирван, сильно тебя обижают?
Пехотинец лишь вздохнул и продолжил рассказ, как нарвался на кабана, уже чем-то разозлённого, как в последний момент успел взобраться на дерево, как звал на помощь.
— Если бы не вы, я бы долго не продержался, — признался он.
— Ладно, поговорили, и будет. Порядок движения не меняем, всё равно опоздаем. Идём к озеру. Ирван, пойдёшь передо мной. Рота, шагом марш!
Второй ритон двинулся по лесу, быстро, но без суеты. Привал возле озера Дейс предлагал сократить, но Петрович, глянув на Ирвана, отрицательно помотал головой. Парнишка, даже в гоблинском обличье казался совсем юным. Он не ныл, не жаловался, покорно принимая случившееся. «Робкий, несмелый, неуверенный», — вывел про себя Петрович причину, по которой этот паренёк испытал на себе дедовщину. Но, как оказалось, был неправ. Серый спросил:
— За что тебя гнобят?
После чего выяснилось, самого Ирвана поначалу никто не трогал, но он вступился за того, над кем все смеялись, и травля распространилась и на него.
Как и ожидал Петрович, они вышли на большую поляну, являющуюся исходной точкой, когда там уже собрались все остальные. Хотя нет, не все. Всадников первого ритона, их комрита и мага координатора не наблюдалось.
Пехотинцы стояли в строю. Комрит третьего ритона бегал вдоль своих и ругался почём зря.
— О, Тарон, вон твои хвалёные всадники, — протянул с ехидством комрит пятого ритона, и, вглядевшись, добавил: — И твоя потеря, Сарс, с ними.