Михаил Казьмин
Петрович
— Петрович, ну расскажи!
— Да, расскажи!
С разных сторон раздалось еще несколько голосов. Все требовали рассказать, но крепкий ладный мужик лет пятидесяти, которого назвали Петровичем, только отмахивался.
— Да ну вас! Уж сколько раз рассказывал, надоело уже! Как будто сами не знаете, что там было!
— Ну мало ли чего там после тебя приврали! Интересно же тебя послушать! — настаивал молодой бородатый парень, кажется, геолог. Или шахтер, Петрович не помнил.
— Блин, да рассказывать-то особо и нечего, — сдался Петрович. — Я тогда старшим смены был, ну и когда Володька, экскаваторщик наш, побежал ко мне с криками, честно говоря, испугался… Думал, случилось что…
— А что там случиться-то могло? — недоуменно спросил кто-то. Петрович повернулся, чтобы разглядеть, кто там такой непонятливый. А, Дмитрий, из экипажа корабля. Ну эти да, эти не понимают, что на карьере всякое случиться может.
— Да мало ли что! Тогда пошла очередная кампания насчет травматизма… Много было случаев, не у нас, слава Богу. Но все равно, замучился бумаги подписывать по технике безопасности, а тут тебе такое…
— А что такое?
— Ну Володька как раз ковшом по куполу и попал.
— Как?! По голове, что ли?! — испуганно спросил совсем молодой еще парнишка. И кто ж его, такого балбеса, отпустил-то?
— По какой еще голове?!
— Ну сам же сказал — по кумполу…
— Тебе по кумполу, башка дурья! — под общий хохот ответил Петрович. — Я же сказал — по куполу! Ну дырку в нем и пробил… Вылез, посмотрел, что там и бегом ко мне.
— И что там было?
— Да все то и было. Телевизор, что ли, не смотрел?
— Ну, смотрел… А чего там такого было, что не показывали? — этого здорового мужика со сломанным носом Петрович не помнил.
— А ничего такого и не было. Все показали. Я ж говорил — чего рассказывать-то?
— Ладно, Петрович, не слушай его, — загалдели вокруг. — Давай по порядку, дальше-то что было?
— Что, что… Прибежал ко мне Володька, орет, что там пустота под экскаватором, надо отводить его. Я на него ору, что ж, говорю, ты, такой-сякой разэтакий, сам машину не отвел? Ну и добавил матюгами, как полагается…
— А он что?
— Страшно, говорит. Испугался, что провалится туда вместе с экскаватором. Ну, матюгнул я его для порядка еще разок и пошли с ним туда. Он еще идти не хотел, пришлось рявкнуть.
— Строго ты с ним, — уважительно отозвался кто-то.
— Нормально, — довольно сказал Петрович. — Не хрен панику разводить. В общем, приходим мы туда, там уже народ чуть не со всего карьера сбежался. Короче, смотрю, дырка. По краям если смотреть, то не грунт, а какой-то другой материал… Я на Володьку еще разок рявкнул, он вроде совсем в чувство пришел, в кабину залез, экскаватор отогнал. Попробовал я в эту дыру заглянуь, так не видно ничего, темно. Ну пока фонари принесли, работа встала совсем. Я уж на народ не стал орать, все равно не разгонишь, интересно же всем.
Тут и там раздались понимающие смешки.
— Ну а как фонари принесли, то и увидели…
— Что? Что увидели-то, Петрович?
— Ну те самые самолетики и увидели.
— Прям те самые? Которые потом по телевизору показывали?
— Ну да, те самые. Странные такие… Крылья сзади, хвоста нет. Крылья тоже странные — двойные такие, как будто раскладываться должны вроде как буквой Х. Ну это-то мы на самом деле потом разглядели, когда туда спустились.
— Что, прям туда и спускались?
— А что такого?
— И не страшно было?
— Ну… Так, немножко. Только все равно же интересно. Вот ты бы сам удержался? Или полез? Вот скажи мне, только честно?
— А что я? Полез бы, конечно… — сконфузился тот самый бородач. Да, точно, Петрович вспомнил, что это геолог. Вот только имя не припоминал, Юра, кажется… Или Серега? Нет, Юра. Серега — это вон тот, который строитель.
— Вот и мы полезли, — продолжил Петрович. — Сначала меня на веревке спустили, потом уже еще несколько ребят тоже.
— Ты, значит, там первым был, — завистливо протянул тот самый незнакомый мужик со сломанным носом.
— Ну да, первым, — Петрович как будто даже и не понял, чему тут завидовать. — Все равно все там потом побывали.
— И как там? — спросил кто-то из-за спины.
— Как-как… Интересно и ни фига не понятно. Вроде база какая-то. Самолеты эти, куча всякого барахла непонятного… Вот что странно — ни скелетов никаких, ни трупаков. Вроде если бы просто ушли, так забрали бы самолеты те же, а если бы там война какая, то почему никого не осталось?
— Да уж, точно непонятно, — согласился Дмитрий, который с экипажа.