Приободренная этим фактом, Петровна приоткрыла дверь пошире. Взору предстал обшарпанный коридор с тумбочкой, на которой стоял засохший цветок в уродливом глиняном горшке. Дальше по коридору находилась комната, разглядеть которую было сложно, как и понять, есть ли в ней кто-нибудь. Чутье, которое Петровну обычно не подводило, утверждало, что комната пуста, как и остальная часть дома. Выглядел дом на редкость заброшенным, словно хозяева давно его покинули. Петровна отправилась исследовать окрестности, все также стараясь не шуметь.
Предусмотрительность оказалась излишней — дом действительно был пуст. Но обитаем — в раковине на кухне обнаружилась грязная кружка с остатками какой-то жидкости, на столе — брошенный впопыхах носок, а на подоконнике — пучок травы в щербатой, наполненной водой кружке. Судя по бардаку и пылище, мальчишка жил здесь один. «Странно, — подумала Петровна, — куда смотрит опека?». Впрочем, стоило Петровне выглянуть в окно, как этот вопрос вытеснился из ее головы другим, более насущным вопросом — «где я?!».
Петровна повидала всякое и считала себя женщиной бывалой, с крепкими нервами. Но от увиденного ей стало не по себе. Срочно захотелось присесть, и она, подтянув к себе табуретку, грузно плюхнулась на нее, переводя дух. Отдышалась, а затем вновь уставилась на странный мир по ту сторону стекла.
Окно выходило в заросший травою двор, оканчивающийся низким забором, за которым проходила дорога… по которой бодро цокала тянущая повозку лошадь. На повозке сидел мужик, придерживая стопку глиняных горшков. Он был похож на ожившего персонажа со старинной картины. Двухэтажные каменные дома по ту сторону дороги со свисающим на улицу бельем вызывали те же ассоциации. «И помои из окон выливали» — всплыло в голове Петровны. Средневековье какое-то. Словно в подтверждение ее мыслей, за забором показалась парочка местных кумушек, в чепцах и с кошелками. Темные юбки, кофты с длинными рукавами и жилетки, из под которых торчали фартуки, сразили ее наповал. Мужик, который прошел следом, тоже выглядел допотопно. Только кошка оставалась кошкой — мелкая серая «дворянка», вскочив на забор, бросила равнодушный взгляд на Петровну и потопала по штакетнику дальше, задрав хвост. «Может фильм исторический снимают?» — мелькнула спасительная мысль. Ответа у Петровны не было, а единственный, кто мог его дать, валялся без чувств в подвале.
Она почти решилась за ним спуститься, когда мальчишка, сопя и морщась от света, сам появился в дверях кухни. При виде гостьи застыл, но опомниться ему не дали.
— А ну-ка иди сюда, паршивец! — рявкнула она. — Садись и рассказывай, что за чертовщина тут творится! — она кивнула на окно.
Мальчишка разрывался между желанием бежать и приказом остаться, но образ суровой нянечки сделал свое дело — парень перешагнул порог и с опаской присел на край табурета, готовый в любой момент исчезнуть. Вместо ответа тихонько спросил:
— Вы кто?
— Конь в пальто, — ответила Петровна и пожалела — на лице мальчишки обозначился испуг пополам с озабоченностью. — Зинаида Петровна, — утешила она страдальца и неожиданно для себя добавила: — можешь звать меня баба Зина, — никому из детей она не позволяла такой вольности, а тут само вырвалось. Мальчишка почему-то напрягся еще больше, силясь что-то вспомнить. Судя по виду, получалось не очень.
Алмус вконец растерялся — он читал про баббароков, буккалонов, иттазинов, и баббов, но вот бабазины ему никогда не встречались. Первые три были духами-паразитами и питались мозгами, четвертый — мифическое существо из мира туманов — пил кровь лягушек и змей. Чем питались бабазины они предположить не мог, но всеми силами надеялся, что не человечиной. Все-таки странный мир ему попался. Если бы не обстоятельства, можно было бы его изучить. Между тем гостья (язык не поворачивался назвать ее пленницей) поинтересовалась, как его зовут. Называть свое имя не хотелось. Мало ли… Но долг вежливости пересилил. Алмус представился, после чего все-таки спросил:
— Я правильно расслышал, вы бабазина, а не баббарока? И получив утвердительный ответ, сопровождающийся почему-то сочувственным взглядом, поинтересовался: — А чем вы питаетесь?
Мальчишка определенно был не в себе. Хотя чему удивляться?