– Мелочи, – Козлов предпочёл отмахнуться, – Титовой это тоже понадобится, так почему бы ей не помочь мне? Она же профессионал своего дела.
– Однако ещё придётся сверстать книгу, найти иллюстрации, и каким-то образом обеспечить распространение самих книг. Ладно, занимайся, – махнул я рукой.
Козлов занялся. Занялся так занялся. После установки печатного цеха я посвятил целую неделю своим коммерческим проектам, а заодно исследованию вопроса паровой энергии как движителя паровозов. И… Лада.
Девушка активно занималась со Светланой Семёновной. Решив не пороть горячку, я оставил на Титову задачу по поиску репетитора по иностранным языкам, а сам устранился от обучения совсем, полностью. Девушка уже вошла в ритм – первые недели были самыми сложными, это все знают. Постепенно я начал привлекать её для работы на меня. Работа Лады пока что была не слишком напряжённой – контролировала траты дома и магазина, присутствовала в доме вместо меня, читала почту и выполняла мелкие функции обычной текучки. Пока шло обучение, времени у неё было не так уж много – половину всего свободного времени Лада закрывала чтением, выполнением "домашних заданий" и заботилась о брате. Хотя и пареньку перепадало уроков от Титовой.
Дома опять навалились проблемы. Одно утешало – это были мои проблемы, то есть не какого-нибудь дяди Семёнова или Верещагина, а лично мои, нашей группы.
Утро следующего дня ознаменовалось приходом Козлова. Этот энергетический вампир уже, честное слово, в печёнках сидит. Пришёл, улыбается, радуется так, словно его мечта детства осуществилась. Я только и успел, что налить себе чашку кофе, а он уже забежал.
– Кирилл Саныч… – он улыбнулся, – я тут вам принёс на утверждение нашу книгу!
– Вот как, – я совсем скис, – показывайте что ли. Посмотрим, что там у вас.
Козлов положил на мой стол саму книженцию.
Что можно сказать про результат его энтузиазма? Книга, в мягкой обложке, судя по всему – букварь. Надпись так и гласила.
Я полистал, поностальгировал.
– Сами что ли написали?
– Нет. Конечно же, нет, взяли аналоги у Светланы Семёновны и вместе мы переделали букварь.
– То-то я смотрю, что-то знакомое…
Букварь для местных представлял из себя чёрно-белую книгу, процентов на восемьдесят состоящую из иллюстраций. Вернее – из рисунков. Первые страницы, как и положено, были отданы под разные буквы, а дальше – дальше шёл, судя по всему, курс ликбеза. Буквы складывались в простые слова, которые так же были иллюстрированы и так далее, по нарастающей, вплоть до целых просто составленных предложений.
– И? – поднял я взгляд, – ну, допустим, кое-каким словам ты человека научишь. А дальше? Как это сочетается с обычной речью, ведь даже тут, в Архангельске, свой диалект есть.
– Какая разница? – удивился Козлов, – это же базовый курс.
– А разница в том, что люди после такого обучения быстро забудут грамоту. Или, если не забудут, нескоро смогут понять твой язык, он по своей сути, построению предложений и стилю речи отличается сильно. Вспомни хотя бы цитаты Петра первого. Простота, доведённая до маразма, даже в государственных документах.
– Ерунда, кто-то же должен это всё изменить? Стиль речи не слишком то и отличается.
– Ладно, даю добро. Никаких футуризмов, вроде бы, не заметил. Печатай свои книги. Сколько сможешь за день сделать?
– Около трёх сотен. Пока что сделал пятьдесят штук, дальше будет больше.
– Вот, займись подарками. И посмотри, что бы твои подарки не канули в лету.
Козлов заверил меня в том, что всё будет зашибись, и тут же отправился в город, в народ.
Я же, проснувшись окончательно, только вздохнул – энтузиазм одних людей, вместе с пофигизмом других – переваривается трудно.
Повздыхав, я пошёл к полке и, взяв оттуда документы, принялся читать. Саня наконец сделал всё, что от него просили и даже больше – втроём они подготовили массовую телегу, сиречь отчёт-жалоба о том, как прекрасны-распрекрасны паровозы и железные дороги. И ходить они могли под любым топливом, и не требовали распространения принципиально невозможных технологий, и создаваться могли даже при нынешнем уровне развития технологий, и даже надёжностью обладали более высокой, чем любые другие виды транспорта.
Документ был оформлен в виде инженерного доклада, с примерами, иллюстрациями, и прочим. К примеру, были случаи, когда паровозы топили сушёной рыбой, в войну. Это уже верх всеядности. Суть же документа, похожего на хвалебную оду паровозу сводилась к тому, что железка нужна нам для развития самой страны, для развития своей торговой империи… так и написал, "торговой империи"! Для развития, промышленных транспортировок, для пассажирских перевозок и для многого другого. Предлагали построить простую как три рубля и дешёвую, быстровозводимую УЖД. Узкоколейку. УЖД есть та же дорога, только в меньшем масштабе – меньше паровозы, меньше вагоны, колея, и так далее. Но свою роль она выполнить может не хуже любой другой железки – многие тяжёлые транспортировки просто невозможно выполнить при помощи автомобильного и даже гусеничного транспорта, а жрут они бензин и соляру, а не уголь и поленья.