Дома быстро кончились и дорога вывела меня через окраину, на другую дорогу. Конечно же, пустым я не выходил из дома – обязательный комплект из рации, пистолета и кошелька с деньгами присутствовали всегда. По дороге ехать было приятнее – дорога сильно высохла, была твёрдой земляной, и конь шёл по нему удивительно легко.
За полчаса я преодолел расстояние до деревни, в которой и обосновалась учебка. Что характерно – все наёмные казаки имели своих лошадей, а некоторые даже порывались потащить с собой прислугу, что было зарублено на корню.
За неимением юридической возможности купить землю, Гунин пошёл на хитрость и за мзду снял у одного из землевладельцев землю. Неофициально, конечно же, но учебкой стала маленькая деревенька на окраине Архангельска. Так как денег деревня почти не приносила и была мягко говоря, небогатой, то управитель, он же местный голова, с радостью принял деньги и позволил жить в домах казакам-курсантам. Конечно, основное место их квартирования было в Архангельске, но Иван так часто гонял свой отряд, что они в городе и не бывали почти.
Ещё въехав в деревню я вызвал переполох. Деревня маленькая, неожиданности случаются редко, да и вообще главная тема для пересудов – у кого корова родила и чья дочь с чьим сыном на сеновале замечена, а приезд кого бы то ни было в положении выше писаря или дьячка был уже сенсацией. Разве что не было толстых бабок, лузгающих семки и в голос обсуждающих сплетни.
После моего въезда я начал искать, где остановился Иван. Деревня представляла из себя две параллельные улицы, соединённые переулками, с маленькими домами и большими дворами. Народ словно бы почуяв моё приближение, тут же попрятался и я остался один. Отъехав в сторону от домов, достал рацию и вызвал Ивана:
– Приём! Гунин! Приём!
Через несколько секунд послышалось его раздражённое:
– Да не ори ты так. Да, я у аппарата, чего хотел?
– Хотел узнать, где вы тренируетесь.
– Я же говорил, что в деревне?
– Я сейчас в этой деревне. И судя по тому, что тут тишина как на кладбище, вас тут нет. – сказал я, оглядевшись.
– Чёрт, да на отшибе мы!
– С какой стороны? – не понял я, – тут везде тишина…
Капитан чертыхнулся и спросил: – дом горелый в центре деревни видишь?
Я присмотрелся. Такой действительно имелся.
– Вижу.
– Значит деревней не ошибся, – констатировал капитан, – тебе помощь прислать или местного возьмёшь? Тут все знают, где у нас лагерь.
– Ладно, соображу как-нибудь, – вздохнул я, – конец связи.
Без джипиэс или хотя бы карты было проблематично. Я привык ориентироваться на местности по карте. Собственно, компас с собой не привык брать.
Пришлось возвращаться в деревню – там люди постепенно начали появляться, и к моему приезду на меня уже вылупились во все глаза деревенские мальчишки. Чумазые, босые, с интересом в глазах. Собственно, Саня переоценил масштаб представительства коней, которых купил, из чего я сделал вывод, что соваться к местным на слишком крутой коняшке это дело бесперспективное и у простого народа пиетет перед барями всё же есть. Конечно, за пределами торговых городов – в Архангельске или Твери градус привычности к необычному будет побольше. То есть для простых конных прогулок такие ярко выраженные понты были вредны и не к месту.
Повздыхав, я повернулся к детям, которые бежали за мной. Стоило мне повернуться, конь тоже уловил моё желание, и сделал небольшой поворот в сторону. Основная масса детворы рванула в стороны, скрывшись за плетёными заборами и в кустах, осталась только пара самых отмороженных.
– Эй, малец, хочешь копейку? – спросил я, надеясь, что и они не убегут.
– Да. – отмер пацанёнок.
Я протянул ему руку. Сам я в объяснениях мог и запутаться, тем более что сомневался в способности местных чётко и коротко дать ориентировки, так что решил подхватить попутчика. – Чего застыл, шкет? Руку давай. – я затянул его наверх, посадив перед собой в седло, – тут мои люди тренируются. Казаки. Знаешь, где?
– Все знают. – сказал он, окончательно запутавшись.
– Показывай дорогу.
Местное джипиэс, в виде протянутой руки пацанёнка вело меня точно на поляну. Уже через десять минут неспешной рыси мы вышли в нужное место. Так сразу и не объяснишь – не в чистом поле, а на поляне. Пацанёнок сидел передо мной и вроде как успокоившись, начал засыпать вопросами. Беглую речь местных я ещё не всегда плохо понимал, так что отвечал односложно, как бог на душу положит. Когда близко с нами послышался шум лагеря, пацанёнок сказал, что мы приехали и я слез с коня и, взяв его под уздцы, вышел к лагерю. Дорожка была натоптана, внутри лагерь представлял из себя какое-то подобие полигона и палаточного лагеря. По крайней мере палатки тут были. Встретили нас все казаки, что были на обеде – время быстро пролетело, хотя солнце ещё не было в зените. Но около того. Я вошёл в лагерь, потом помог слезть мальцу, спросив: