На этот раз я не стал ждать, когда он закончит (это может длиться от пяти минут до часа). Подойдя к столу, я демонстративно сунул руки в карманы, небрежно, а на самом деле предельно внимательно наблюдая за процессом кипения. Евгенич переводил взгляд с меня на чайник с некоторым беспокойством. Шум пузырьков сменился тихим свистом, потом громким. Я был готов, он — нет. Чайник выстрелил серебряной дудочкой. Я выдернул руку из кармана и поймал раскаленный снаряд на лету. Потом спокойно поставил ее на середину стола и сказал: «все, закончили, спать!»
РЕЗНИК
Как же я ненавижу свою «работу»!
Работаю я обычно стоя. Ноги и руки «клиента» прикручены скотчем к стулу с высокой спинкой. Вид жалкий: белая рубашка забрызгана кровью и соплями, галстук на утлой груди съехал набок. Это финансовый директор одной фирмы (так, ничего особенного, средний бизнес). Сейчас он уже наполовину панк.
Я делаю из них панков. Это наше ноу-хау. Слева от клиента, на треножничке — этюдник с раскрытой крышкой. В 90-е с таких продавали всякую мелочь на блошиных рынках. У меня там набор для пирсинга. Чего там только нет! Шипы и брошки всех мастей и фасонов. Закупал и брал уроки у профессионалов. Уйду на покой, будет чем заняться. Но покой мне не грозит, я думаю.
Ассистент Лёня спрашивает меня глазами: что дальше? Клиент затих. Будто задремал. Левая половина башки у него лысая. Жиденькие волосенки на правой я взъерошил, обильно смазал гелем и полил зеленой краской. Лысая половина запачкана розовым — это я когда тупыми ножницами орудовал, за кожу задевал. Нарочно.
В комнату заходит Шеф. Молча раскрывает крышечку телефона и показывает на время. Я молча киваю, и он уходит, недовольно вертя шеей. Я и так знаю, что время поджимает. Но нельзя, ни в коем случае нельзя дать это почувствовать Клиенту.
Он должен выпасть из времени. Поселиться в бесконечности страдания. В аду. И выход из ада один: адресок. Всего лишь адресок.
— Адрес! — Я трогаю пальцами его гладковыбритый подбородок.
Молчит. Глаза тухлого судака.
Идея использовать пирсинг для работы сначала показалась мне дикой. Но ход, согласитесь, офигенный, «а что я? ничего, вот, попросил тут товарищ пирсинг ему сделать, сделал, уж как умел». Это Шеф придумал. Вообще-то он гений. Но поменьше бы таких гениев. По вечерам я еще и тату осваиваю.
— Щеку.
Лёня кивает. Вдвоем мы раскрываем Клиенту челюсть, надавливая на мышцы. Лёня зажимает язык, другой рукой прикрывая ему рот. Я шилом (обычным шилом!) прокалываю щеку. Мычит, пытается вертеть головой. На рубашечке появляется новое пятно. Не торопясь выбираю бирюльку покрасивей.
— Как тебе вот эта? — Мычит.
— Признайся, ты же всегда мечтал стать панком. Выломиться из реальности, выпрыгнуть из колеи. Что? Нет? Да мечтал наверняка. Считай, что тебе выпало такое маленькое приключение. Смертельно опасное приключение!
Я стараюсь говорить непринужденно, но на самом деле я очень, очень неспокоен. Если до 19:00 мы не уложимся, придется уходить. Я не получу денег, но это еще не все неприятности, которые мне грозят. Шеф строгий. Могу вообще потерять работу, это самое страшное.