Отошел от сосны, поглядел: вместо двух дыр в стволе стала одна. Верхнего дупла как не бывало!
…А обоз московский всё ещё стоял в монастыре. Совсем решил было Петруха его не дожидаться, а отправляться в путь-дорогу. Хлебом запасся, салом.
Но тут случилось такое, что о дороге Петруха и думать бросил: привезли в монастырь скомороха, по рукам по ногам связанного. Сказывали, что украл скоморох в селе монастырском у посельского старца не то крест золотой, не то камень самоцветный.
Вора посадили в верхнюю башенную келью, под замок.
Петруха не верил, что скоморох мог украсть что-нибудь. Сколько раз на его памяти их ватагу понапрасну обвиняли попы да монахи во всяких грехах! Недаром говорится: скоморох попу не товарищ. Взять хотя бы полонского воеводу. Ведь и он кричал на ватагу: «Воры, воры!»
Места себе Петруха не находил. Ему нужно было увидеть скомороха. Может, кого-нибудь из товарищей схватили? Потихоню? Грека? Рыжего? Фролку? Фомку?
Бродил по монастырю Петруха как неприкаянный. Думал: как бы до скомороха добраться, словом перемолвиться?
Холодная келья, куда скомороха заперли, находилась высоко, под самой башенной крышей. Окошечко узкое, как бойница. Ход на башню закрыт, — внизу дверь дубовая на замке да вверху лестницы дверь железная. Не убежишь!
А ежели верёвку с крюком раздобыть, да её со стены на крышу башни закинуть? По ней до окошка легко забраться можно будет.
Верёвка у Петрухи давно на примете имелась, а вот с крюком хуже — надо искать.
Пошёл на монастырскую кузню, подобрал загогулину железную. Попробовал — крепкая вроде. Взял. Авось пригодится.
Целый день пробегал, вернулся в избу под вечер. Богомаз посмотрел, пошевелил усами соломенными, ничего не сказал.
Спать легли. Подождал Петруха, пока мастер заснёт, вытащил из сеней верёвку, начал загогулину прилаживать. Верёвка толстая, в узел не сворачивается.
Пришлось с одной верёвкой на стену лезть.
Луны не было, мелкий снежок с неба сыпался. Подошёл Петруха под самую башню, свистнул тихонечко, по-снегириному.
Никакого ответа.
Тогда Петруха начал тихонечко на губах мелодию скоморошью наигрывать:
В узком оконце забелело что-то.
— Эй… — раздался сверху приглушённый, осторожный голос. — Кто таков?
— Верёвку принять словчишься? — спросил Петруха.
— Бросай!
Петруха бросил. Не попал в оконце. Вдругорядь бросил — попал, но скоморох не успел ухватить конца. В третий раз почувствовал — крепко. Авось выдержит!
Упёрся ногами в стену, руками верёвку перебирать начал.
Добрался до оконца. Узко, но без решётки. Примерился — плечи, если боком повернуться, проходят. Значит, пролезть можно, если зипун снять.
А как снимешь, когда руки заняты, держаться нужно?
Скоморох втянул зипун в келью, помог Петрухе протиснуться сквозь оконце, верёвку убрал, чтоб не болталась снаружи.
Петруха разглядел его — незнакомый. Ну, всё равно свой, товарищ. Поверх зипуна кафтан, на голове колпак с кисточкой.
— Лазить умеешь, — сказал незнакомец одобрительно. — Из скоморохов будешь?
— С ватагой Потихони ходил, — ответил Петруха. — Воевода полонский нас разогнал.
— Слышал, — кивнул головой скоморох, — и посейчас ещё вас по дорогам ищут. Сказывают, вы не то дом воеводы спалили или ещё что-то натворили…
— «Сказывают»! — обиделся Петруха. — Про тебя вот сказывают, что ты камень-самоцвет украл!
— Такая наша доля скоморошья, — вздохнул незнакомец, — что где ни случись — всё нас бьют. Али я виноват, что зипун дыроват… Скоморохова доля горькая, — тихонечко запел он, — что дают, бери, только то твоё…
— Как ты от ватаги-то своей отбился? — спросил Петруха.
— Кончилась масленица, начался великий пост — что скомороху делать? — Незнакомец зябко повёл плечами. — Разошлись кто куда. А голод не сосед — от него не уйдёшь. Меня чёрт попутал в монастырское сельцо попасть на ночлег. Забрался на сеновал. Наутро — крик, посельский старец вора ищет. Схватили меня, гудок поломали, в шею надавали, связали и сюда привезли. За сена клок они и вилы в бок… Погибла моя голо-о-вушка-а! — вполголоса затянул скоморох.
— Может, я тебя и выручу, — задумчиво проговорил Петруха.
— Ты? Меня? — Скоморох рассмеялся. — Неказист малец, а самого игумена осилить хочет!
— Плох тот скоморох, который с попом справиться не может! — ответил Петруха. — Ну, я назад… Не ровен час, приметит кто…