— Не бросайте! — взмолился дьякон. — Уйду, бесовское отродье! Сам уйду!
Парни, хохоча, вернулись к толпе.
— Гей, с дороги! — раздались грозные окрики.
— Дорогу боярину!
Толпа раскололась, освобождая путь всадникам.
— Боярин с князем возвращаются с соколиной охоты!
— Вон, смотри, у сокольничьего, что на белой лошади едет, — любимый кречет князя. Гамаюном кличут.
— Это всё боярин для князя охоту устраивает — дочку князь у него сватает.
— Князь Брюквин у царя, сказывают, первый человек!
Князь и боярин ехали рядом. Сбруи их лошадей были окованы множеством маленьких серебряных блях. С лошадиных голов свисали ремни, украшенные серебряными плашками вперемежку с бубенцами.
На князе была синяя чуга — узкий кафтан с короткими рукавами, надетый поверх алого зипуна. А на боярине чуга была алая, а зипун — синий.
Проезжая через толпу, боярин придержал коня, огляделся.
Завидев обруч кукольника, возвышающийся над толпой, боярин сказал что-то князю и остановился.
Остановилась и челядь — сокольничьи, подсокольничьи, конюхи, егеря.
Кукла Скоморох выскочила над обручем, заверещала, приветствуя боярина и князя.
Боярин улыбнулся: понравилось.
Петруха вдруг остановился, потрясённый: сквозь дырки в своём мешке он увидел, что боярин очень похож на куклу Воеводу — такой же щекастый, краснорожий.
В кармане, пришитом к внутренней стороне мешка, лежали куклы. Петруха всунул руку в Воеводу и поднял его навстречу Скомороху.
Боярин на коне удивлённо округлил глаза: кукольник дерзит.
Князь усмехнулся: кукла очень походила на боярина.
Зрители тоже сразу приметили сходство. Кое-кто из челяди отвернулся, чтобы боярин не заметил улыбок на их лицах.
— Много ли ты, скоморох, награбил, пока сюда шёл? — спросил Воевода у Скомороха.
— Да уж где мне с вами, батюшка, отец родной, сравниться! — заверещал Скоморох.
Толпа засмеялась.
— Ты что ж, голь перекатная, басурманин востроносый, меня с собой равняешь? — заорал, багровея, сидящий на коне боярин. Он забыл, что кричит на куклу, и от этого выглядел ещё смешнее. — Да я тебя, скоморошья твоя душа…
— Нет, что вы, — дрожа от испуга, пронзительно закричал Скоморох, — не хочу с вами, стольным боярином, равняться! Не хочу! Вы-то вон сколько наворовали! А у меня что? От работы не будешь богат, а будешь горбат!
— Батогов захотел?! — Боярин во гневе так пришпорил коня, что тот взвился на дыбы. — Взять скомороха! — приказал боярин слугам. — В яму! Сгною!..
И пустил коня во весь опор. Князь поскакал за ним.
— Батогов захотел?! — закричала кукла Воевода вслед уносящимся охотникам.
Двое всадников, медленно раздвигая хохочущую толпу, двинулись к Петрухе.
— Удирай ты, парень, — сказал кто-то рядом с Петрухой. — По твою душу бояриновы стражники сюда едут.
Петруха быстро сложил свои пожитки, снял колпак, бубен, передал всё Васятке:
— Беги домой, быстро! Я — следом.
— Всех нас теперь в яму потащат, — жалобно произнёс кто-то. — Приказано им добыть скомороха, а он исчез…
— Да, бывает, и ни за что батоги получишь! — вздохнул пожилой горожанин.
— Я вас выручу… Будет им скоморох, не печальтесь! — сказал Петруха и направился к стене.
— Не серди судьбу, Петрушка! — сказал широкоплечий парень, останавливая кукольника.
Петруха улыбнулся:
— Я себя в обиду не дам!
Он быстро посадил на кучку почерневшего снега куклу Скомороха, а сам отошёл на несколько шагов в сторону, смешался со зрителями. В обычных сапогах, в аккуратном зипуне он ничем не напоминал скомороха.
— Дудочку спрячь, чтоб не вылезала на свет, — услышал он шёпот на ухо.
Оглянулся Петруха: молодой парень, один из тех, кто вытаскивал из толпы шумливого дьякона, по-приятельски подмигивал ему.
Петруха поглубже спрятал за пазуху гудок.
Прямо над ним колыхнулась, брызгая пеной, лошадиная морда.
— Дорогу! — крикнул стражник.
— Куда скоморох делся? — закричал другой стражник, подъезжая к стене, где несколько мгновений назад стоял Петруха.
— Слышали, что батюшка боярин приказал? — продолжал стражник, горяча лошадь. — Доставить к нему скомороха!
— Да вон он, тот скоморох! — ответил Петруха. — Перед вами сидит, от страха дрожит!
Скоморох в остроконечном колпачке весело смотрел снизу вверх на лошадей.
— Это ж кукла! — почесал в затылке стражник.
— А боярин-то не сказал, какого скомороха схватить — куклу или живого! — крикнул Петруха. — Везите пока этого!