Джордж почти не изменился. Прирост населения положительно сказался на бизнесе главы семейства Петтерсов. Как оказалось, жители новых кварталов тоже хотят есть и делают это регулярно. Джорджу удалось открыть еще пару пекарен на окраинах Пензанса, и дела, что называется, пошли в гору. Однако у этого были и свои минусы. Джордж возвращался домой порой уже за полночь, а с рассветом снова отправлялся в пекарни. Хозяйство вела нанятая домработница, которая была еще и няней для детей, но заменить маму она, конечно, не могла. Совместные обеды и ужины канули в Лету, равно как и семейные советы. Редкие выходные в компании детей не восполняли недостаток общения. Все это привело к тому, что Майкл еще больше отдалился от отца и либо реагировал агрессивно на любое его предложение, либо совсем не шел на контакт. Что касается Эйши, она за неимением достаточного опыта и мудрости примирить их не могла, поэтому предпочитала уходить с головой в рукоделие.
Хотя было одно обстоятельство, которое неизменно объединяло Петтерсов. Разумеется, речь о каждом новом письме от мамы. Тогда забывались все обиды и разногласия, семья собиралась в гостиной, и Джордж вслух несколько раз прочитывал его. Затем уже Майкл читал для сестры, а Эйша, оставшись наедине с письмом, подолгу его рассматривала, вертела в руках и даже пробовала на вкус, и, надо сказать, ей оно казалось горьковатым.
В ходе путешествия у Марты Петтерс, кроме всех уже имеющихся, обнаружился еще один талант — писательский. Ее образное художественное изложение событий, происходящих с ней в неведомых странах, неизменно будоражило воображение немногочисленных читателей.
Слушая отца, Эйша закрывала глаза, и перед ее мысленным взором представали стаи игривых дельфинов, которые мчатся наперегонки с кораблем исследователей; разноцветные актинии устремляли свои щупальца к проплывающей мимо добыче; надменные хвостатые скаты взбивали своими плавниками, словно крыльями, песок со дна океана; а неповоротливые черепахи размером с хряка нехотя жевали сочные стебли талассии… При этом лицо девочки становилось светлым и безмятежным.
Майкл же, наоборот, с каждым письмом становился все мрачнее и мрачнее, день за днем неведомые тяжелые мысли одолевали его.
Наконец, наступило 8 мая 1864 года — день, который расставил все точки над «i»[11].
В районе семи вечера в дверь Петтерсов постучали. Это было воскресенье, и довольно пасмурное. Дожди, начавшиеся тремя днями ранее, обещали продлиться еще неделю, и нужна была очень веская причина, чтобы наносить визит в такую погоду. Джордж спустился, чтобы встретить пришедшего. На пороге стоял Стейтем:
— Добрый вечер, Джордж. Извини, что так поздно.
— Приветствую, друг. Незачем извиняться, тебе всегда рады в этом доме. Проходи. Да ты промок насквозь. Дай-ка я тебя угощу горячим чаем!
Стейтем вежливо поклонился, слегка дотронувшись до полей своего цилиндра, с которого тут же хлынула вода, и переступил порог. Оставив трость, головной убор и дождевик у входа, почтальон стал неспешно подниматься по лестнице. Он безнадежно отстал от хозяина жилища. Джордж проворно преодолел высоту и уже ждал гостя наверху.
— Никогда не понимал вас, молодых, зачем так спешить, — буркнул он себе под нос.
— Молодых? — Джордж засмеялся. — Я младше тебя на один год, Стейтем!
— Поверь, в данных условиях это немаловажно. Уф! Если бы не обстоятельства, никогда бы не полез в вашу гору.
Почтальон остановился на полпути, перевел дух и, собравшись с силами, продолжил подъем.
Осилив лестницу, он прошел в гостиную, достал из сумки конверт, поднял его над головой и заискивающе произнес:
— А кому новое письмо от мамы?
Майкл и Эйша мигом вскочили со своих мест и бросились к нему.
— Мистер Стейтем! — наперебой закричали они. — Наконец-то!
Эйша успела первой к почтальону и, обняв его за то, что у других людей является талией, резонно заметила:
— Я первая, значит, письмо мое!
Мужчина посмотрел на девочку хитрым взглядом:
— А ты умеешь читать, деточка?
— Умею, — девочка потупила взор, — правда, не очень быстро. Но мне Майкл прочтет!
Стейтем добродушно улыбнулся и отдал Эйше письмо:
— Ну, тогда бегите в свою комнату и почитайте там, а нам с вашим папой надо поговорить.
Как только дети удалились, почтальон тяжело опустился на стул и посмотрел на Джорджа:
— Мне надо тебе что-то сказать.
11