— Дорогие мои, я собрала вас здесь, чтобы сказать, что…
Марта немного замялась, Джордж подошел к ней и взял за руку в знак поддержки.
Она с признательностью посмотрела на супруга и продолжила:
— В общем, обстоятельства сложились так, что послезавтра мне надо уехать в Полинезию, чтобы продолжить свою работу по изучению дельфинов.
— Ух ты! — Эйша отложила гребень и с восторгом посмотрела на маму. — Ты увидишь настоящих дельфинов?!
Марта улыбнулась:
— Да, милая, и не только их. Это прекрасная страна с замечательной природой и обитателями.
— Тогда почему ты не берешь нас с собой, — буркнул Майкл.
— Видишь ли, сын, там сейчас не очень спокойно. Полинезия охвачена войной местных племен маори, и я не хочу подвергать вас опасности. Но это ненадолго, всего пять лет, и я снова буду с вами. А пока вы останетесь с папой и во всем будете ему помогать. Договорились?
— Нет! Не договорились! — Майкл вскочил со стула и выбежал из гостиной.
— Не переживай, я с ним поговорю.
Джордж успокаивающе погладил супругу по плечу и вышел вслед за сыном. Марта, опустив голову, села на стул. Эйша тут же отложила куклу, подбежала к матери, положила свои ладошки ей на щеки и, мило улыбаясь, сказала:
— Мамочка, не плачь. Ты же знаешь Майкла, он перебесится. Мальчишки все такие.
Марта грустно улыбнулась словам дочери:
— Да, я очень на это надеюсь.
— Лучше расскажи про свою эту По-ли-ме-ли…
— Полинезию?
Эйша кивнула.
— Хорошо. Слушай.
Марта обняла дочь, мечтательно посмотрела куда-то в потолок и начала свой рассказ.
Тем временем Джордж выбежал вслед за Майклом во двор. Оглядевшись, он увидел сына, барабанящего с досады кулаками по дереву.
— Это не поможет. К тому же дереву тоже больно.
Джордж подошел ближе и попытался обнять сына за плечи, но тот оттолкнул отца:
— Дереву не так больно, как мне!
— Я тебя понимаю…
— Ничего ты не понимаешь, это ты виноват, что мама уезжает!
Мужчина с удивлением посмотрел на Майкла:
— А я-то тут при чем?
— Ночью я слышал ваш разговор с мамой. Ты мог ее остановить, но не сделал этого!
— Ах, вот оно что! — Джордж присел на корточки рядом с парнем. — Понимаешь, сын, человек состоит не только из семьи и дома, у него должно быть призвание, дело, которому он отдает всю свою душу. Тогда он счастлив. Если ты любишь человека, по-настоящему любишь, всем сердцем, ты должен желать ему только счастья. Ты ведь любишь свою маму?
Майкл перестал дубасить дерево и повернулся к отцу:
— Конечно люблю.
— И я тоже. Да, я бы мог запретить ей ехать в эту экспедицию, но океанология — дело всей ее жизни. Она горит этой наукой. А теперь ответь мне: будет ли она счастлива в полной мере, если останется здесь?
Майкл смущенно опустил голову:
— Наверное, нет.
— Вот поэтому я ее и отпустил.
— А как же семья?
— Семья — это самое дорогое и ценное, что есть на свете. Маме очень тяжело принять это решение, она не хочет расставаться с вами ни на минуту. Если ты будешь вести себя так же, она не поедет и останется дома, но это сделает ее глубоко несчастной внутри, лишит призвания и любимого дела. Выбор за тобой.
Майкл посмотрел на отца, и в его глазах вновь, как и ночью, заблестели слезы.
— Я постараюсь, пап.
Джордж выпрямился во весь рост и потрепал сына по волосам:
— Ты — молодец. Поверь, бывает и более длительная разлука. Вы даже не заметите, как пролетит время и мама снова будет с нами. А сейчас пойдем, выпросим у наших девчонок чего-нибудь вкусного.
К моменту, когда мужская половина семьи Петтерсов вернулась в дом, мама уже закончила рассказ о Полинезии, и теперь они с Эйшей стояли около мольберта с полотном, на котором был изображен город. Увидев вошедших, Марта спросила:
— Ну, как вам? Правда, она еще не дописана, но все же…
Джордж посмотрел на картину, крутя головой то влево, то вправо, пытаясь найти правильный ракурс. Семья замерла в ожидании вердикта. Наконец он остановился и с серьезным выражением лица произнес:
— Все зависит от авторства. Если это чье-то и ты хочешь это купить, то категорически нет, я не дам за это и вчерашней булки, но если это твое, то, безусловно, божественно!
Эйша с Майклом засмеялись во весь голос.