— Она в спальне с учебником геометрии в одной руке и с греческой грамматикой — в другой, пытается учить их одновременно.
— Велите ей прийти сюда, — я хочу дать ей хороший совет. — И, усевшись на диван, Пэтти с оценивающей улыбкой внимательно осмотрела усеянную словарями комнату.
— Ах, Пэтти, как я рада тебя видеть! — воскликнула леди Клара, появляясь в дверях. — Второкурсницы рассказывают нам самые омерзительные истории про экзамены. Но ведь в них нет ни слова правды, а?
— Боже правый, конечно, нет! Не верьте ни одному слову, что говорят вам эти второкурсницы. В прошлом году они сами были первокурсницами, и если бы экзамены оказались столь ужасны, как они говорят, они бы тоже их не сдали.
На трех лицах отразилось облегчение.
— Ты здорово умеешь утешить, Пэтти. Студентки старших курсов не принимают все близко к сердцу, верно?
— Со временем почти ко всему привыкаешь, — молвила Пэтти. — Если знаешь правильные ответы, экзамены даже бывают интересны.
— Но мы не знаем правильных ответов! — завопила одна из первокурсниц, вновь охваченная ужасом. — Мы попросту ничего не знаем, а завтра сдавать латынь, послезавтра — геометрию.
— О, ну что ж, в таком случае вы все равно не сдадите, поэтому не волнуйтесь. Отнеситесь к этому философски, ясно? — Пэтти расположилась среди подушек и улыбнулась своим напуганным зрителям с непринужденной беспечностью. — В качестве примера бесполезности зубрежки в одиннадцатом часу, когда в течение всего семестра не было выучено ни единого слова, приведу вам мой собственный опыт из первого курса по греческому языку. При поступлении в колледж я была плохо подготовлена, в течение семестра я не занималась и, без преувеличения, ничего не знала. За три дня до экзаменов я внезапно осознала ситуацию и начала поглощать грамматику в больших количествах. Я пила черный кофе, чтобы не уснуть, занималась до двух ночи и с трудом прерывала зубрежку неправильных глаголов во время еды. Я прямо-таки думала по-гречески, видела сны по-гречески. И после стольких усилий, вы не поверите, я провалила экзамен по греческому! Это подорвало мою веру в подготовку к экзаменам. С тех пор я этого не делаю и с тех пор больше не срезаюсь на экзаменах. Я верю в то, что как успешный, так и неуспешный результат полностью зависит от судьбы, поэтому больше не беспокоюсь.
Первокурсницы безутешно переглянулись. — Если все решено заранее, мы пропали.
Пэтти ободряюще улыбнулась.
— Но я слышала, что людей отсылают домой, то есть, исключают, если они заваливают определенное количество экзаменов. Это правда? — приглушенным голосом спросила леди Клара.
— О да, — сказала Пэтти, — приходится так поступать. Я знавала нескольких умнейших девочек в колледже, подлежавших исключению.
Леди Клара простонала. — Пэтти, я ужасно слабая в геометрии. Много девочек на этом срезается?
— Много? — отвечала Пэтти. — Обычная канцелярская работа по составлению извещений отнимает у кафедры два дня.
— А экзамен очень трудный?
— Я не слишком его помню. Понимаете, с тех пор, как я была первокурсницей, прошло столько времени. Они выбрали самые трудные теоремы, которые мне были известны — вы даже не смогли бы их нарисовать, не то чтобы доказать: например, пирамида, поделенная на кусочки — я не помню, как она называется — и разветвленная пирамида, похожая на улитку, выползающую из своего домика: по-моему формально она называется «гроб дьявола». И — ах, да! — они задают примеры, ужасные примеры, которых прежде вы и в глаза не видели; а на верху страницы стоит небольшое примечание с указанием решить сначала их, и вы приходите в такое смятение, пытаясь думать быстро, что вовсе перестаете соображать. Я знаю девочку, которые все два часа пыталась решить пример, и когда она уже была готова его записать, прозвенел звонок, и ей пришлось сдать работу.
— И что произошло?
— О, она провалилась. Видишь ли, нельзя винить преподавателя в том, что он не читал между строк, поскольку этих строк не существовало; однако ее было в известной мере жаль, так как девчонка действительно знала до ужаса много, но не могла это высказать.
— Со мной то же самое.
— А, так происходит с доброй половиной человечества. — Повисло молчание, и первокурсницы уныло переглянулись. — Но жизнь продолжается, даже если вы не сдадите математику, — утешила их Пэтти. — Другие люди делали это до вас.