В следующий понедельник Пэтти, Присцилла и еще две-три девушки не спеша возвращались с озера, ударяя коньками по рукам и позвякивая ими.
— Входите, девочки, и угощайтесь горячим чаем, — позвала Присцилла, когда они подошли к двери кабинета.
— Вот письмо для Пэтти, — сказала Бонни Коннот, беря со стола конверт. — Больно уж официальное. Должно быть, пришло с почтой колледжа. Вскрой его, Пэтти, поглядим, на каком экзамене ты срезалась.
— Боже мой! — промолвила Пэтти. — Мне казалось, что от этой привычки я избавилась на первом курсе.
Они столпились вкруг и прочитали записку поверх ее плеча. У Пэтти секретов не было.
Обсерватория, 20 января.
Мисс Пэтти Уайатт.
Дорогая Мисс Уайатт, меня уведомили, что Вы являетесь корреспондентом газеты «Субботняя вечерняя почтовая депеша», и я осмеливаюсь привлечь Ваше внимание к грубейшей ошибке, допущенной в последнем выпуске на прошлой неделе. Вы утверждаете, что обсерватория Лика находится в Дублине, в Ирландии, тогда как согласно общепринятой информации она расположена возле Сан-Франциско, в Калифорнии. Профессор Джеймс Харкнер Уоллис не ирландец, он американец. Невзирая на то, что он провел несколько важных исследований, он не является первооткрывателем ни колец Сатурна, ни Млечного Пути.
С искренним уважением,
— Это от профессора Фелпса… что он имеет в виду? — озадаченно спросила Близняшка.
— Ох, Пэтти, — простонала Присцилла, — ты же не хочешь сказать, что поверила во всю эту чушь на самом деле?
— Конечно, я поверила. Откуда мне было знать, что она лжет?
— Она не лгала. Не выражайся так опрометчиво.
— Позволь узнать, в таком случае, как ты это называешь? — рассерженно молвила Пэтти.
— «Местным колоритом», моя милая, просто «местным колоритом». Видишь ли, всякому терпению приходит конец.
— Почему ты мне не сказала? — завопила Пэтти.
— Я не могла предположить, что ты ей поверила. Думала, что вы шутите все время.
— В чем дело, Пэтти? Что ты натворила? — заинтересовались остальные, разрываясь между простительным чувством любопытства и ощущением, что следует удалиться, пока не разыгралась семейная драма.
— О, расскажи им, — горько сказала Пэтти. — Расскажи всем, кого увидишь. Прокричи это с купола обсерватории. Лучше так и сделай, а через пару часов эта новость разойдется по всему колледжу.
Присцилла принялась объяснять и покамест она объясняла, до нее начала доходить смешная сторона происшествия. Когда она закончила свой рассказ, все, кроме Пэтти, были доведены до истерики.
— Бедный редактор, — захлебываясь, сказала Присцилла. — Он вечно охотится за сенсациями и одну из них он теперь явно получил.
— Где она, Пэтти — газета? — задыхаясь, спросила Бонни.
— Я выкинула ее, — сказала Пэтти угрюмо.
Обыскав мусорную корзину, Присцилла извлекла газету и все четверо радостно склонились над ней.
Выдающийся ирландский астроном проводит несколько дней в Америке, читая лекции в ведущих колледжах… Его знаменитое открытие колец Сатурна сделано во время подъема на воздушном шаре на высоту три тысячи футов… Несмотря на его первый визит в Соединенные Штаты, он говорит лишь с легким провинциальным акцентом… Преданный сын старой Ирландии…
— Пэтти, Пэтти! Уж кому-кому, а тебе не пристало быть такой легковерной!
— Вслед за этим родители профессора Джеймса Харкнера Уоллиса напишут Прекси о том, что их сын не сможет больше выступать здесь с лекциями, если он должен подвергаться такого рода вещам.
— Отвратительно! — с жаром сказала Бонни Коннот.
— Когда вы перестанете смеяться, я хотела бы услышать от вас, что мне делать дальше.
— Скажи профессору Фелпсу, что это была описка.
— Описка длиною в добрую половину рубрики, — сказала Близняшка.
— Мне кажется, девочки, что с вашей стороны непристойно смеяться, когда, возможно, в эту минуту меня исключают из колледжа.
— Собрание факультета состоится не ранее четырех часов, — заметила Бонни.
Пэтти села за стол и зарылась лицом в ладони.
— Пэтти, — позвала Присцилла, — ты что, плачешь, а?
— Нет, — свирепо сказала Пэтти. — Я думаю.
— Тебе никогда не придумать того, что объяснило бы эту ситуацию.
Пэтти подняла голову с видом человека, озаренного вдохновением. — Я скажу ему правду.
— Не поступай столь опрометчиво, — умоляюще попросила Близняшка.