Пэтти на миг посерьезнела, но поспешила напустить на себя беспечный вид. — Меня уже достали, — рассмеялась она, — и уже исключили или, во всяком случае, исключат, как только соберутся на заседание.
— Пэтти! — воскликнул испуганный хор голосов. — Что ты имеешь в виду?
Пэтти передернула плечами. — Только то, что я сказала: я лишена привилегий за то, что прогуливала службы.
— Какой позор! — возмущенно промолвила Джорджи. — Этот комитет самоуправления заходит слишком далеко, лишая старшекурсницу привилегий и даже не разобрав ее дела. — Схватив Пэтти за руку, она ринулась к двери. — Пойдем, расскажем об этом Кэти Фэйр. Она разберется со всем этим.
Пэтти попятилась и выдернула свою руку из хватки Джорджи. — Отпусти меня, — проговорила она сердито. — Тут нечего разбираться. Я сама ей сказала, что у меня нет объяснений.
— Ты ей сказала? — Джорджи с недоверием уставилась на нее, а Бонни Коннот засмеялась.
— Пэтти напоминает мне домушника, который вылез через заднее окно с серебром, а потом позвонил у входной двери и вернул его обратно.
— В чем дело, Пэтти? — заботливо спросила Присцилла. — Тебе нездоровится?
— Я старею, — вымолвила Пэтти со вздохом.
— Что?
— Старею. Скоро мне стукнет тридцать, затем сорок, потом пятьдесят. Думаете, меня кто-нибудь станет любить, если я буду пускаться на уловки и ухищрения? Характер, милые барышни, это медленнорастущее растение, и семена его требуют заблаговременной посадки.
— Ты пошла и доложила комитету добровольно, по собственному желанию, даже не ожидая, когда тебя вызовут? — настаивала Джорджи, твердо решившись добраться до сути дела.
— Я старею, — повторила Пэтти. — Пришло время измениться к лучшему. Как я уже говорила, характер — растение…
Джорджи посмотрела на остальных и в недоумении покачала головой, а Бонни Коннот рассмеялась и пробормотала, не обращаясь ни к кому в отдельности:
— Когда Пэтти попадет в рай, боюсь, у ангела-хранителя будут некоторые проблемы с подведением итогов.