- Авось до первого яйца продержится, - пробормотала Эмма и выпустила несушку. Та трясла головой, скребла лапой голову, но гребешок держался, вселяя в Эмму надежды на скорое обогащение. В конце концов, она и не собирается обещать каждому съевшему недюжинных мужских сил, а лишь расскажет о том, какое действие снесенные петухом яйца имеют на турецкого султана. А это ведь истинная правда, об этом рассказывал сам герр судейский грефье. Так что моральный аспект задуманного предприятия Эмму мало волновал. Сложнее было подготовить жителей Базеля к такой новости. И Эмма решила начать процесс подготовки немедленно после снесения курочкой яйца.
Вскоре заслышалось долгожданное кудахтанье, и Эмма, отчаянно всплескивая руками, заголосила на всю округу.
- Ой, добрые господа, вы посмотрите, что случилось на моем дворе. Уж не знаю я, к добру ли. Петух у меня яйца несет!
Из соседних домов на ее крики сбежались почтенные горожане. Сгрудившись возле насестов в курятнике, они округлившимися от удивления глазами смотрели на невиданное чудо. Щуплый петушок, беспрестанно потряхивающий гребешком, деловито кружился возле снесенного им яйца.
- Чудо чудное, - степенно сказал герр Циммер, - и ведь только недавно говорил я с вами, фрау Кубла, о дивных петухах турецкого султана. И вот, поди ж ты, какое чудо свершилось на вашем дворе.
- Что за петухи? - спросил упитанный герр Валентин
- Да вот рассказал мне судейский грефье, герр Митте, что при дворе турецкого султана есть петухи, что яйца несут. А яйца эти дают большую мужскую силу. Так, что султан всем своим женам может внимание уделить, - герр Циммер деликатно понизил голос, но был услышан всеми присутствующими.
На следующий день новость была разнесена по всему Базелю, а спустя три дня к Эмме зашла, как бы между делом, фрау Шпигель. С этого момента и пришла к фрау Кубла общегородская известность, апогеем которой стала записка от жены бургомистра. В записке Эмме назначалась встреча на ратушной площади и содержалась просьба принести с собой для продажи хотя бы несколько яиц, за которые она, супруга бургомистра, готова заплатить любую цену.
В назначенный час, в ожидании бургомистровой жены, Эмма медленно прогуливалась по ратушной площади, держа на сгибе локтя корзинку с пятью яйцами. В воскресный день площадь была заполнена досужими горожанами. У трактира весело гомонили мужчины, распивавшие свежесваренное пиво трактирщика Бутке. Среди мужчин Эмма заметила и вдового соседа, герра Циммера, с кружкой в руке, важно вещавшего что-то двум собеседникам.
Эмме нравилась степенность герра Циммера. И его хозяйственность. Уже не раз ей намекали, что герр Циммер не прочь обзавестись женой и весьма склоняется к тому, чтобы просить руки и сердца фрау Кубла.
Разглядывая солидную фигуру Циммера, Эмма задумалась, а достойно ли будет ей, пусть и обедневшей, но наследнице некогда славной семьи, родоначальником коей являлся сам великий и ужасный Дезидерий-кровосмеситель, связать свою жизнь пусть и с добронравным, но все же худородным герром Циммером.
Сильный грохот прервал размышления Эммы. Со стороны ратушного тупика в сторону площади неслись взбесившиеся кони, тянувшие за собой перекошенную на сторону карету бургомистра. Лопнувшая ось провалилась, высекая из булыжной мостовой искры. Чей-то женский голос истерично выкрикнул имя "Юрген" и потонул в общих криках ужаса. Господи, ребенок! Вот же он, совсем недалеко от Эммы. Лет трех, не больше. И сейчас его сметет волочащаяся за каретой задняя ось. Забыв о собственной безопасности, уронив корзинку, Эмма ринулась к ребенку. Драгоценные яйца упали на камни, разбившись вдребезги. Да и черт с ними, спасти бы мальчишку. Эмма подскользнулась на смеси желтков, белков и вековой грязи, упала и, не имея времени встать, быстро, по-собачьи, поползла к мальчугану. Скорее же, скорее. Вот они - ось, копыта - летят навстречу ей и ребенку. Секунды остались. Движение вокруг словно замедлилось. Опрокинув на стол свой зейдель пива, герр Циммер вскочил с воплем "Дура баба! Что ж ты делаешь-то?" и застыл на месте.