- Мессир Мюллер прославился своими трудами при дворе короля Матиаша Хуньяди, что в Буде. Ныне же в славном городе Нюрнберге основана им обсерватория. А также… Напомните мне, сын мой, названия ваших трудов.
- «Таблицы направлений» о сферической астрономии и тригонометрический трактат «О треугольниках», Ваше Святейшество. – вновь поклонился Региомонтанус.
Папа удовлетворенно кивнул головой и, тяжко опираясь на подлокотники кресла, с трудом обернулся в сторону художников. Сикст Четвертый превзошел самого себя в деле имитации старческих движений и на секунду аббату показалось, что сейчас тело Сикста издаст скрип от неимоверных усилий.
- А это мессиры - Гирландайо, от гильдии флорентийских художников, и Да Форли, от гильдии умбрийской. Оба приглашены нами для росписи стен библиотеки. - сообщил Папа. Да Форли поцеловал руку аббата, преклонив колено, а Гирландайо, красивый и статный флорентиец лет тридцати пяти, ограничился вычурным приседанием. Правление Лоренцо Великолепного сказывалось на поведении его подданных.
- Вот здесь планируется фреска, на коей запечатлены будем Мы. – Папа приподнял руку и указал на обширную пустую стену. Немного подержав руку на весу, чтобы присутствующие убедились, как дрожит она от слабости, он картинно уронил ее на колени - Для фрески, что доверена маэстро Доменико Гирландайо, позируют также кардиналы Риарио и Джулиано делла Ровере, а также граф Джироламо Риарио и Джованни Делла Ровере.
Преподобный Мазина потупил взгляд. Нимало не смущаясь, Папа перечислил своих ближайших родственников.
- А теперь, мессиры, покиньте нас. Мы сообщим о принятом нами решении. – Сикст вяло махнул рукой и совсем обессилено опустил подбородок на грудь.
Региомонтанус и оба художника, откланявшись, вышли.
- Заметил ли ты, брат Игнасиус, осушение болота у Западных Ворот? Это был огромный труд, и с помощью Господа мы вернем Риму былое величие. Дошла ли до Монтекассино история о визите, нанесенном нам королем неаполитанским и сицилийским Ферранте? – живо обернулся Папа к аббату, когда двери за математиком и художниками закрылись.
- Нет, Ваше Святейшество.
- Об этом судачит весь Рим, - усмехнулся Папа, удобно откинувшись на спинку кресла. – Сей доблестный король сказал нам, что Вечный Город – это варварское скопление узких улиц и нависших балкончиков, с коих любая матрона может закидать горшками весь папский легион. И мессир Ферранте прав. Рим нуждается в реконструкции. Впрочем, мы пригласили тебя не для обсуждения римских слухов и сплетен. Пройдем, брат мой, в кабинет мессира Бартоломео, библиотекаря.
Его святейшество легко поднялся, потом, видимо решив, что слишком выходить из образа не стоит, ссутулился и мелкими шагами двинулся в сторону лестницы.
Кабинет располагался на втором этаже и прелаты прошли через два читальных зала и две лестницы, пока добрались до обители Бартоломео Сакки . Устав волочить ноги и шаркать, второй зал и коридор Папа прошел довольно бодро. Самостоятельно открыв массивную дубовую дверь, он впустил преподобного Мазину в кабинет и прошел следом.
- Уже сейчас, брат мой, в библиотеке не менее трех тысяч томов. Более точную цифру знает библиотекарь, но я отпустил его на время нашего разговора. – сообщил Папа, усаживаясь в объемистое кресло за стол красного дерева. Преподобный Игнасиус устроился в кресле напротив.
- Итак, брат мой. Вот уже не первый день мы получаем донесения магистра бенедиктинского о смутных веяниях в лангедокских землях и возрождении альбигойской ереси. При том имеются у нас и сообщения легата, брата Иллария, уму коего доверие наше безгранично. И оповещает нас брат Илларий, что ересь альбигойская - суть измышления коварные, направленные на подрыв незыблемости Папского Престола. Потому пригласил я тебя, брат Мазина, чтобы примирить позиции доминиканские и бенедиктинские.
- Ваше Святейшество! – протестующее воскликнул Мазина, решив использовать предоставленную ему возможность высказать свое мнение. - Донесения о ереси альбигойской были проверены и мною. В доказательство возрождения ереси приводит магистр судебный казус вдовы Кубла, из рода Дезидериев, что обманула добрых горожан, выдавая куриные яйца за снесенные петухом. Сей казус лишь смеха достоин.
- Брат мой! – повелительно прервал аббата Папа, расправив плечи и совершенно сбросив с себя притворную немощь. - Не суть важна альбигойская ересь. И уж тем паче несчастная вдова. Важны настроения, что появились в единой ранее пастве. И настроения эти породила схизма, когда избраны были одновременно двое Пап в 1377 году, один в Авиньоне, другой в Риме. Да, Констанцский Собор положил схизме конец, но брожения остались. Как и просчеты престола. Посуди, брат мой. Из семиста европейских епископатов триста ныне в землях флорентийских и сицилийских, а в землях саксонских, баварских, швабских, венгерских и чешских лишь девяносто. Епископ Винчестерский содержания получает тысячу двести флоринов, епископ ирландский Росса лишь тридцать три. По-твоему, каковы настроения в землях, епископатами не охваченных? Там процветают братья общей жизни, а число послушников в монастырях повсеместно сокращается, зато при монастырях появляются реформаторские группы - Devotio Moderna и последователей Фомы Кемпийского. Как нам искоренить это?