Брат Илларий еще некоторое время навещал Еруна. Где-то из желания справиться о его здоровье, но более все же из любопытства. Юный художник так и не поверил, что жуткие видения, принесенные ему антоновым огнем, были лишь следствием болезни. Он отчаянно спорил с Илларием и родителями, уверяя их в в абсолютной реальности того, что видел. В подтверждение своих слов он рисовал жутких чудовищ, подробно объясняя, кто из них и что именно от него, Еруна, хотели. Мастерство и явный талант юного рисовальщика неимоверно влекли Иллария. Он мог часами разглядывать рисунки, а польщенный Ерун подробно объяснял ему, что и кто на них изображен. Антоний Ван Аакен и его почтенная супруга, однако, не разделяли восторгов молодого бенедиктинца. Пребывая в уверенности, что душа их сына в сетях дьявола, они неустанно молились, и хотя и благодарили Иллария за чудесное спасение, все же в глубине души желали, чтобы монах как можно скорее исчез из их жизни. А поскольку чистые и бескорыстные желания исполняются довольно быстро, то молитвы их вскоре были услышаны.
Илларий, молодой монах небольшой общины бенедиктинцев в Неймегене, объявился в Хертогенбосхе не так давно. С пятью братьями во Христе он прибыл на помощь монахам-антонитам, чтобы служить Господу, проявляя милосердие к жертвам огня святого Антония. Хотя орден братьев-антонитов и возник-то лишь потому, что почти тысячу лет назад на европу сошел антонов огонь, но с причинами сей напасти они так и не разобрались. Обладая большим запасом христианского милосердия при малой наблюдательности, они за сотни веков не додумались до того, что пришло в голову Илларию в первую неделю пребывания в Хертогенбосе. Так случилось, что на ту пору в окрестностях Антверпена оказался по делам Престола генерал ордена францисканцев – кардинал Делла Ровере с племянником-бенедиктинцем Риарио. Поскольку антонов огонь бушевал вокруг, пожиная обильный урожай христианских душ, генерал с племянником много времени проводили в молитвах и строгом посте, питаясь лишь черным хлебом и сушеной рыбой. Тем не менее, словно в подтверждение того, что пред Богом все равны, племянник генерала-францисканца заболел. Как и простых смертных, его жег огонь и разум его помутился. К страдальцу, по зову Делла Ровере, сбежались братья-антониты, прихватившие с собой и Иллария. Пока антониты нараспев читали молитвы, обливая несчастного холодной водой, молодой бенедиктинец, впервые увидевший, какие мучения приносит антонов огонь, смекнул, что пожар снаружи не тушится. Поразмыслив несколько минут, он проделал с Риарио то же, что спустя пару недель проделал и с юным Еруном – промыл генеральского племянника изнутри. Братья-антониты, посовещавшись, признали Иллария шарлатаном и запретили приближаться к госпитальным больным. Как бы то ни было, Риарио выздоровел, не обгорев и не утеряв членов. Будущий папа Сикст, отличавшийся трепетной привязанностью к родственникам, не мог не отблагодарить молодого монаха. Обнаружив в Илларии редкий ум и незаурядные способности, он предложил ему перебраться в монтекассинский бенедиктинский монастырь, под крыло аббата Мазины, дабы смог юноша, находясь под кардинальским присмотром, продвинуться в церковной иерархии. Разумеется, честолюбивый Илларий согласился без колебаний.