- То суть распри церковные! - не сдавался Илларий. - Вы же невинную женщину хотите возвести на костер!
- Женщина сия из рода Дезидерия происходит, что сожжен был за ересь альбигойскую и связь с дьяволом! - зашипел, приподнявшись из кресла, Генрикус. - И не считаешь ли ты, брат мой, что не может быть случайным обращение к ведьмовству отродья его по имени Эмма Кубла?
- Оправдана была женщина судом светским! - ударил кулаком по столу преподобный. - С каких это пор, брат мой, инквизиция осуждает? Не в ведении ли светских судов карать или оправдывать?
- Вместе с донесением доставлено вам, брат Илларий, и письмо магистра ордена святого Доминика. А потому надлежит вам разыскать вдову Кубла и представить инквизиторскому суду!
Генрикус Инститорис и декан Шпренгер поднялись и демонстративно покинули читальный зал.
- Волк жесткосердый! - процедил ему вслед Илларий и удалился к себе в келью. Там, при свете свечи, написал рапорт лично Папе Сиксту, в котором известил святейшего о полученном донесении, и изложил свое несогласие с домыслами о возвращении катаризма. Также сообщил, что дабы развенчать слухи о возрождении Дезидерия Окаянного - главы катаристов-альбигойцев на землях швабских и франконских, выезжает немедля в Базель для проведения расследования.
Все утро преподобный мерял шагами келью, дожидаясь отъезда братьев-бенедиктинцев, которых провожать наотрез отказался. Едва заслышав звук отъезжающей кареты, быстрым шагом, несмотря на природную медлительность и солидный вес, направился в библиотеку.
Закрытый отдел библиотеки находился в подземелье и проход к ней лежал через небольшой, извилистый и очень темный лабиринт. "Ходящие во мраке лишь чудовищ увидят", - пробормотал Илларий, двигаясь больше на ощупь, чем ориентируясь на слабый свет редких горелок. Последние шаги, и он, нащупав рукой входную дверь, вошел в не менее темную, чем коридор, библиотеку.
- Вы за притчами, святой отец? - раздался голос откуда-то сверху. Илларий поднял голову и схватился за сердце. Прямо из тьмы, смотрело на него исчадие ада, чудовище с ярко горящим на уродливой голове единственным глазом.
- Чур меня! - Илларий быстро перекрестился, - Ты ли это, брат Игнатий?
- Я, святой отец, кому же быть еще? - Игнатий, покряхтывая, спустился с лестницы, на которой до сих пор балансировал, укладывая книги на высокие стеллажи.
Заметив на голове Игнатия твердый обруч, на котором была закреплена склянка с горевшей в ней свечой, Илларий хмыкнул. Сердце все еще испуганно колотилось.
- Ежели желаете, святой отец, подобрал я для вас излюбленные ваши притчи восточных земель, - Брат Игнатий тяжело преклонил колени и поцеловал руку инквизитора.
- Не сейчас, брат мой! - ответил Илларий и прошел к столу. - Дела спешные и неотложные привели меня в сию обитель мудрости. Нужны мне хроники альбигойские.
Брат Игнатий покосился на Иллария, но не сказал ни слова. Требуемая книга была не то, чтобы запрещенной, но нежелательной для прочтения монашествующими. Однако папского легата никакие ограничения касаться не могли, и Игнатий быстро принес требуемое.
- Извольте, святой отец, - библиотекарь уложил фолиант на стол пред Илларием, предварительно сдув с них пыль.
- Прошу об одолжении, брат Игнатий. Вызови сюда послушника моего, юного Джеймса, а сам меня не беспокой, пока не позову.
Библиотекарь поклонился бенедиктинцу и, сняв со стены факел, направился к выходу. Илларий рассеянно проводил его глазами, придвинул поближе канделябр и углубился в чтение.
"Василиск - рождается из яйца, снесенного петухом. Нет в природе существа злее, страшнее Василиска. Одним взглядом своим убивает он людей и животных, свист его обращает в бегство даже ядовитых змей, от дыхания его сохнет трава и растрескиваются скалы. Злоумышлениями бесовскими перерождается мужеская натура петуха для снесения им яиц. Рожденный василиск может соединиться с колдуном и невидимо жить в нем, даруя ему колдовскую силу. Исполняет василиск и все приказания мачехи своей, выносившей его. Также может сожительствовать с женщинами, подобно огненному змею; от такой связи родятся ведьмы и колдуны"
-Так вот как многомудрый брат Генрикус решил возродить Дезидерия. - хмыкнул преподобный. - Из яйца, петухом снесенного. И из-за проступка вдовы Кубла может возгореться пламя новой войны с альбигойцами, коих и в помине давно нет на этих землях. Впрочем, есть ли что святое для Инститориса, сгубившего жизней невинных несчитано. Влияние - вот что обретет орден доминиканский. И земли. И новые приходы. И не важно жадным до славы братьям, сколько жизней загублено будет в этой войне.