— Конечно. — Кивнула Петуния, понимая, что ее затея провалена на корню. Лучше бы МакГонагалл ей просто отказала.
— В последний учебный день посчитаем, сколько учеников пользуется почтовым ящиком. Прошу заметить, я говорю о количестве учеников, а не количестве писем…
— Да, да, я поняла, — ответила Питти, расстраиваясь еще больше.
— И если у вас получится собрать хотя бы сорок пользователей, со следующего учебного года я введу такую практику уже на постоянной, а не экспериментальной основе. Идет?
Будто Петуния могла сказать "нет"! Она кивнула, хотя не испытывала ни радости, ни воодушевления.
— Тогда до свидания, мисс Дурсль. Приятного отдыха.
Питти скомкано попрощалась и вышла из кабинета директора. Идя по винтовой лестнице на третий этаж, а затем через Большой Зал в комнаты Хаффлпаффа, она корила себя, что вообще затеяла всю эту "революцию".
— Большое дело! — самодовольно прокомментировала Пруденс Свифт часом позже в гостиной Хаффлпаффа. — Я напишу тебе штук двадцать писем! У меня много родни.
— Нет, она четко сказала: сорок учеников. — Петуния вздохнула. — Это нереально.
— Ты в школе волшебства, дорогуша. Все реально! — Староста, как обычно, была полна энтузиазма.
— Я бы отправила письмо твоим способом, но боюсь, маггловские почтальоны не найдут мой дом, — виновато сказала Клементина. Она была поистине грустна.
Питти понимала, что дети волшебников, даже если сильно захотят помочь, не смогут этого сделать, потому что чаще всего их дома находятся вдали от маггловских поселений или скрыты заклятиями, как, например, дом дяди Гарри. Из-за этого, кстати, отпадал даже Альбус, хотя он бы точно не отказал.
— А у магглов есть какое-нибудь зелье, чтобы лучше слышать или запоминать кучу информации? Я бы могла заказать его? — не унималась Тина.
— Магглы заказывают не так. Надо зарегистрироваться на каком-нибудь сайте, добавить нужный товар в корзину и… — Петуния поняла, что зря распинается. — И нет, у магглов нет таких зелий. По крайней мере, работающих.
— Тебе нужно Охотничье зелье. Оно улучшает нюх и слух на какое-то время. — Пруденс положила палец поперек рта. — Только я тебе этого не говорила. Его нельзя использовать на экзаменах.
— Благодарю тебя, Свифт. Ты делаешь мою жизнь лучше. Воистину не зря ты староста! — Тина открыла первый попавшийся учебник и написала на полях название зелья. Ее глаза не переставали быть сонно-мечтательными даже когда она искренне радовалась.
— Пошли в Большой Зал. Там мне будет проще ориентироваться, — сказала Свифт расстроенной Петунии, вяло сидящей в мягком кресле, и потянула ее за руку.
— Что ты собираешься делать?
— Составить список детей магглов и предложить каждому простой выбор: или я насылаю на их конечности мощнейшее Фризио, или они пишут мамочке, пользуясь маггловской почтой.
— Думаю, директриса такого рвения не оценит.
— Да я же шучу, Дурсль. Я что, похожа на зверя? Я, конечно, староста, но довольно добрая. О, свет очей моих Фитцкрутер, ты-то мне и нужен! — вдруг вскричала девушка, увидев в дверях спальни для мальчиков своего сотоварища-старосту.
Он был сонный, потирал глаза, а на его темноволосой кудрявой голове можно было устраивать гнездо. Клементина была уверена, что Свифт и Фитцкрутер встречаются, но держат это в тайне. Она многозначительно посмотрела на подругу, но Петуния была слишком грустна, чтобы реагировать на ее танцующие бровки.
— Что нужно? — тяжело вздохнув, спросил парень, сразу понимая, что Свифт добра не просто так. — Сегодня, вообще-то, воскресенье.
— Томас, милый мой, мне и правда нужна твоя помощь, — хлопая глазами, ответила девушка и коротко изложила ему суть дела.
— Ладно, займусь мальчишками, а вы девчонками. И пожалуйста, можно я не буду расспрашивать Слизерин? Уверен, там нет магглорожденных.
— Почему? — Петуния выгнула бровь.
— Дурсль, не задавай глупых вопросов, — несмотря на тон, Томас Фитцкрутер откровенно веселился. — Магглы в Слизерине. Как что-нибудь скажет! — И он, смеясь, вышел из гостиной.
Ярко-синие небо казалось мультяшным, а цветные витрины многочисленных кофеен и магазинов лишь подтверждали это чувство. Всюду цвели клумбы с пахучими крупными цветами, их разнообразие поразило бы любого герболога. В теплом воздухе стоял пряный запах примул, заглушаемый иногда флером выпечки и меда. Май украшал Хогсмид не хуже рождественских гирлянд.
В "Кабаньей голове" не пахло ничем, кроме кислого пива и пота, а вид покосившихся стен, поросших мхом, не украшали ни цветы, ни небо, ни май в целом. "Кабанья голова" не признавала весны, здесь всегда была поздняя дождливая осень. К счастью, на этот раз хотя бы без ливня.