С энтузиазмом, который Петуния не разделяла.
— Это даже не наши Дома… Мне хватило игры две недели назад. — Питти не смогла подавить зевок.
— Разве не хочешь посмотреть, как Гриффиндор размажет этих зазнаек?!
— Ты потом мне расскажешь, я уверена.
— Девочки, можно потише? Тут, вообще-то, люди спят, — еле ворочая языком, сказала Жюли с соседней кровати.
— Эх вы, лентяйки. — Клементина разочарованно вздохнула.
— Спокойной ночи. — Петуния повернулась на другой бок. Как-никак выходной. Имеет она право поспать раз в неделю до обеда?
Как оказалось, имеет, ведь она спала до самого конца матча.
— Гриффиндор победил!! — Клементина залетела в спальню и прыгнула на кровать подруги. — Они размазали Рейвенклоу: сто семьдесят-ноль!
— Чистая победа. Как котят утопить…
— Фу, не говори такие гадости! Кстати, ты кормила Джей-Джея? Конечно, нет, ты ведь дрыхнешь!
Тина достала из-под кровати круглую коробку и открыла ее. Внутри был желтый лягушонок, и он, как и хозяйка, спал все это время. Пока девочка ворковала над ним, подкладывая в тарелочку корм из сушеных мух, Петуния согнала тяжелый, болезненный сон и уселась на кровати.
— Через час турнир в шахматном кружке. Пойдешь со мной?
Петуния так часто слышала этот вопрос от подруги, что уже перестала злиться.
— Скучнее квиддича могут быть только шахматы.
— Ну как хочешь. А я все равно пойду. Я вознамерилась ходить на все мероприятия, потому что буквально через несколько дней учеба закончится.
Петуния знала, что это не вся правда. Просто Клементине нравился Адам Фоули, чемпион по волшебным шахматам среди четверокурсников. В последнее время Адам всегда был с коробкой шахмат в руках. И старательно сторонился Пруденс Свифт.
— Удачи. Надеюсь, на Фоули будет красивая мантия.
— Ха-ха, очень смешно, Петуния. — Тина все еще настырно не признавала очевидное. — Я так и не узнала, кем он приходится преподше по КоЗе.
— Ты сама говорила, что в волшебном мире все друг другу кузены. — Питти снова зевнула. — Надо бы поесть.
— Давай, давай, а то придется ждать до ужина. После обеда Большой Зал будет закрыт для уроков по аппарированию у семикурсников.
Это подстегнуло Петунию, и она, кое-как натянув полосатый свитер, подаренный тетей Джинни, направилась в Большой Зал. Время обеда уже кончалось, многие праздновали победу или переживали боль поражения в своих гостиных, так что в Зале было не так уж много учеников. За слизеринским столом сидел Ал в похожем на Петуниин свитере, только вместо желтых полос у него были зеленые, а вместо черных — серые.
— Твоя мама связала?
Альбус поднял голову. Под левым глазом у него красовался синяк.
— Это еще что? — Петуния обхватила лицо кузена руками, осматривая травму. — Тебе надо к мадам Помфри.
— Ерунда. Это я на чемпионате по квиддичу получил.
— Чем?
— Снитчем. Он влетел мне прямо в глаз!
— Слишком много энтузиазма. Может, у тебя сотрясение?
Возле них появился неизменный спутник Альбуса — Скорпиус Малфой.
— Привет, Скорп. Ты это видел? Правда, что он схлопотал это на матче?
— Чистейшая. Это было круто! — Мальчик взял из высокой вазы засахаренное яблоко на палочке. Как только он его надкусил, остальная еда исчезла со столов. — Что за черт?
— Освобождаем Зал, ребята! — В дверях появился маленький профессор Флитвик.
За ним ровным строем выстроились семикурсники. Мари-Виктуар помахала троице. Скорпиус чуть яблоко не уронил, тряся кистью в ответ.
— Не помню, чтобы вы фанатели по квиддичу, — с ноткой обиды заметила Питти, пока они выходили из Зала.
— Ты же успела поесть, Петуния? — спросил Скорпиус, игнорируя ее слова. Она покачала головой. — Можешь начать мое яблоко с другой стороны. — Он протянул фрукт.
— Я знаю выход получше. Пошли! — Альбус повел друзей к тому самому боковому выходу, через который хаффлпаффцы попадали в свои комнаты.
— Куда ты? — насторожилась Петуния.
— Увидишь. Мне это дядя Рон рассказал.
— А вы знали, что в честь… дяди Рона, — Питти все еще нелегко давалась такая фамильярность, — в школе открыли шахматный клуб?
— Конечно! Когда-то он сыграл самую легендарную шахматную партию в истории школы, — холодно отозвался Ал.
— И был в то время нашего возраста, — грустно добавил Скорп.
Петуния, которая хотела блеснуть знаниями, смущенно промолчала.
Они дошли до натюрморта, возле которого находились бочки, и Альбус торжественно почесал грушу. Та, как живая, захихикала и открыла проход. Такое поведение груш явно не откликалось в душе Питти, ее даже пробило на мурашки, будто по ней таракан ползал. Пройдя в скрытую дверь, ребята оказались на кухне, запруженной маленькими домовыми эльфами. Было жарко и сыро от множества кипящих кастрюль, пускающих пар.